A hunch-backed monster, who with teeth is born,
The mockery of art and nature’s scorn;
Who from the womb preposterously is hurled,
And with feet forward thrust into the world,
Shall, from the lower earth on which he stood,
Wade, every step he mounts, knee-deep in blood.
He shall to th’ height of all his hopes aspire,
And, clothed in state, his ugly shape admire;
But, when he thinks himself most safe to stand,
From foreign parts a native whelp shall land
[232].
Еще одно из этих предсказаний, относящееся к более позднему периоду, гласит, что Генрих VIII отнимет у папы римского духовную власть и «перенесет ее домой, в Британию», что он «искоренит в стране католичество» и не пощадит «ни мужчину в своей ярости, ни женщину в своей похоти» и что во время правления второго после него короля «многих сожгут заживо и посадят на кол». Находчивый Хейвуд приводит в своей книге лишь те пророчества Мерлина, что охватывают период, предшествовавший моменту ее написания, без малейшего намека на то, что уготовано Англии в будущем. Он пишет, что, помимо процитированных пророчеств, которые определенно сбылись, в его время имели хождение и многие другие пророчества Мерлина, трактовка которых неочевидна. Он дает своим читателям вкусить одно-единственное:
When hempe is ripe and ready to pull,
Then, Englishman, beware thy skull
[233].
Это пророчество, которое, на первый взгляд, должно было напомнить ему о виселице, бывшей в то время обычным уделом лжепророков, он истолковал следующим образом: «В слове HEMPE
[234] пять букв. Если обратить внимание на пять сменивших друг друга монархов, начиная с Генриха VIII, то сие пророчество легко объяснимо: H означает вышеназванного короля Генриха; E – Эдуарда VI, его сына; M – правившую вслед за ним Марию Тюдор; P – будущего Филиппа II Испанского, который, женившись на означенной Марии, какое-то время делил с ней бразды правления Англией и, наконец, E – королеву Елизавету
[235], после смерти коей люди страшились возможной борьбы за корону и массовых волнений». Поскольку этого не произошло, Хейвуд, который был в известном смысле хитрым жуликом, вышел из затруднительного положения, написав: «Однако сие предсказание не исполнилось до конца, потому как мирное вступление на престол короля Иакова сопровождалось высокой смертностью от болезней, причем не только в Лондоне, но и во всем королевстве, от коей нация не вполне оправилась даже через семь лет».
Это похоже на отговорку Питера Понтефрактского, который, предсказав дату завершения правления короля Иоанна, был повешен этим монархом за свои труды. Весьма красочный и увлекательный рассказ об этом лжепророке есть в книге Графтона «Английские летописи»
[236]. «Тем временем, – пишет он, – священнослужители Англии получили на свою голову лжепророка по имени Питер Уэйкфилд. Этот йоркширец был праздношатающимся болтуном. Сегодня, стремясь обелить сего Питера и очернить короля и его приближенных, разные глупцы утверждают, что ему дважды, в Йорке и Понтефракте, являлся Христос, принявший обличье младенца на руках у священника. Дескать, сын Божий три раза сказал ему “Мир, мир, мир” и научил его многим вещам, кои тот вскоре объявил епископам и под влиянием коих призывал людей избавиться от пороков. Уверовав в его святость, они заявляют, что он созерцал радости рая и горести ада, ибо говорил, что во всем королевстве лишь три человека живут по-христиански.
Этот лжепророк заявил, что, согласно услышанному им божественному откровению, последним днем правления короля Иоанна станет следующий праздник Вознесения, пришедшийся на 1211 год от рождества Христова – тринадцатый год со дня его коронации. Его спросили, явится ли сие результатом убийства или свержения с престола или же король добровольно откажется от власти. Он ответил, что сие ему неведомо, но выразил уверенность в том, что ни сам король, ни кто-либо из его рода не будет после этого дня управлять страной.
Узнав эту новость, король счел ее вздором и долго смеялся. “Тьфу! – сказал он. – Да он просто идиот и пустомеля”. Но когда безрассудный предсказатель избежал таким образом немилости короля, он решил, что ему ничто не угрожает, и, будучи самым что ни на есть бездельником и бродягой, не склонным держать язык за зубами, принялся повторять свое предсказание всем кому ни попадя. Это явилось причиной его скорого ареста как преступника и заточения в тюрьму усилиями сторонников короля, действовавших без ведома оного.
Вскоре молва о странном провидце облетела все королевство. Упав на благодатную почву человеческой глупости, она в сочетании с известием о его аресте дала обильные всходы: его имя произносилось все чаще, слух становился все цветистее, поступки людей – все бессмысленнее, а их досужие разговоры и прочие праздные занятия – все продолжительнее. С этого времени, как это часто бывает, поползла бесконечная вереница пересудов, придумывались новые небылицы, басни добавлялись к басням, и ложь громоздилась на ложь. Не проходило и дня без появления новых нелицеприятных историй о короле, ни одна из которых не была правдой. Слухи плодились, богохульства распространялись, враги короля радовались, а священники произносили изменнические проповеди; при этом все домыслы и коварные деяния оправдывались тем, что “так сказал Питер Уэйкфилд”, “сие предсказано им” и “так все и произойдет”, хотя он ничего подобного не говорил. Когда настал злополучный праздник Вознесения, король Иоанн приказал поставить в открытом поле королевский шатер и провел этот день в окружении советников и других титулованных особ. Он выглядел необычайно серьезным и находил утешение в песнях и игре на музыкальных инструментах, пребывая бóльшую часть времени в поле зрения своих верных друзей. Когда сей день благополучно завершился, его враги испытали замешательство и поспешили придать пророчеству аллегоричность, говоря: “Он больше не король, ибо правит папа, а не он”
[237].
После этого советники убедили короля в том, что лжепророк баламутил королевство, развращал умы и настроил против него простой народ, ибо его речи с помощью прелатов пересекли море и достигли ушей французского короля, дав тому великолепный повод напасть на нашу страну. Сей монарх покамест этого не сделал, однако был полностью обманут, как есть и будут обмануты все те, кто принимает за истину подобные мрачные и усыпляющие грезы лицемеров. Тогда король приказал повесить его вместе с сыном, дабы избежать появления новых лжепророков – их потомков».
