В этой главе мы вкратце рассмотрели различные способы предсказания будущего, отдав предпочтение практикуемым в нынешние времена. Главные отличительные черты данного недомыслия в основном одинаковы во всех странах, а расхождения в толкованиях обусловлены особенностями национального характера. Так, горец наделяет пророческими свойствами те явления природы, которые он чаще всего наблюдает, а житель равнин стремится узнать свою судьбу среди атрибутов привычной ему местности и окрашивает свое суеверие красками родного края. Их всех вдохновляет один и тот же порыв – страстное желание узнать то, что по безграничной милости Божьей нам неведомо. Маловероятно, что присущая человеку любознательность в этом вопросе будет когда-либо полностью искоренена. Смерть и несчастье – извечные жупелы малодушных, неверующих и невежественных; и пока такие люди будут, проповеди богословов о безбожии и разглагольствования философов о вздорности их устремлений на них не подействуют. Однако очевидно, что масштаб этих безрассудств уже явно не тот. Предсказатели и пророки утратили былой авторитет; и если раньше они заявляли о себе во всеуслышанье, то в наше время предпочитают держаться в тени. Жизнь вносит свои коррективы, и пока только к лучшему.
Some deemed them wondrous wise,
And some believed them mad.
– Beattie’s Minstrel
[274]. Удивительная действенность внушения при лечении болезней хорошо известна. Движение руки или взгляд способны довести ослабленного и доверчивого пациента до припадка, а пилюля, сделанная из хлебного мякиша и принятая больным, уверовавшим в ее целебную силу, может оказаться эффективнее всех фармацевтических средств. В 1625 году при осаде Бреды принц Оранский, подговорив докторов, вылечил всех своих солдат, которым грозила смерть от цинги, путем знахарства, когда все прочие средства оказались бессильны
[275]. Можно привести сотни подобных примеров, особенно из истории колдовства. Нелепые ритуалы, странная жестикуляция и варварский жаргон ведьм и колдунов, пугавшие легковерных и нервных женщин, вызывали у них все симптомы истерии и других похожих заболеваний, которые столь хорошо изучены в наши дни, но в то время рассматривались как козни дьявола не только больными и публикой, но и самими целителями.
В тот период, когда алхимия начала сдавать свои позиции под натиском научных воззрений, внезапно появилось новое заблуждение, основанное на непонимании или недооценке силы внушения и нашедшее поборников в лице алхимиков. Большое их количество, оставив былые устремления, заделалось магнетизерами. Сперва появилось учение о минеральном, а затем о животном магнетизме. Последнее в ходу и поныне и насчитывает тысячи наивных сторонников.
Приверженцы минерального магнетизма заслуживают внимания прежде всего как достойные предшественники сегодняшних шарлатанов. Утверждение, что Парацельс был первым розенкрейцером, спорно, но вряд ли можно отрицать, что он был первым магнетизером. Из главы об алхимии читатель узнал, что он, как и почти все выдающиеся адепты, был медиком и претендовал не только на златоделание и обладание эликсиром бессмертия, но и на способность излечивать от всех болезней. Он был первым, кто с этой целью приписывал таинственные и чудодейственные свойства магниту. Будучи, по-видимому, искренне убежденным в том, что магнит – это философский камень, который если и не способен превращать неблагородные металлы в золото и серебро, то может облегчать людские страдания и останавливать старение, он много лет путешествовал по Персии и Аравии в поисках железной горы, воспетой в восточных легендах. Когда он был врачом в Базеле, он называл одно из своих лекарств «азот», имея в виду камень или кристалл, который, как он утверждал, обладает магнитными свойствами и лечит от эпилепсии, истерии и спазматических заболеваний. У него вскоре появились подражатели. Молва о нем разнеслась повсюду, и так были посеяны первые семена иллюзии, которая с тех пор укоренилась и расцвела столь широко. Что бы там ни заявляли нынешние магнетизеры, начало магнетизму было положено именно тогда, ибо мы обнаруживаем, что начиная с Парацельса существовала непрерывная череда приверженцев минерального магнетизма вплоть до появления Месмера, придавшего данному заблуждению новые атрибуты.
Парацельс хвалился способностью пересаживать болезни из человеческого тела в землю посредством магнита. Он писал, что это можно сделать шестью способами. Вполне достаточно привести в качестве примера один из них. «Ежели кто-либо от местного иль общего недуга страдает, пусть попробует следующее средство. Возьми магнитного порошку, пропитанного мумом
[276] и смешанного с хорошо просеянной плодородной почвой. Заполни сей смесью глиняную посудину, посади туда несколько семян, сообразных иль однородных с твоей болезнью, и ежедневно поливай их лосьоном, в коем был омыт хворый член иль все тело. Так болезнь будет пересаживаться из человеческого тела в семена, находящиеся в почве. Когда лосьон подойдет к концу, пересади семена из глиняной посудины в землю и жди их прорастания. По мере роста побегов болезнь будет ослабевать, а когда они перестанут расти, исчезнет совсем».
