Книга Контроль над разумом и другие сражения холодной войны, страница 48. Автор книги Леонид Млечин

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Контроль над разумом и другие сражения холодной войны»

Cтраница 48

В январе 1955 года Джорджа Блейка перевели в Западный Берлин. Он работал по линии политической разведки и должен был вербовать советских граждан, в первую очередь выявленных офицеров КГБ. Британский резидент завел единую картотеку всех завербованных агентов. Когда Блейк дежурил по ночам, он копировал эти карточки и в Восточном Берлине передавал своему связному.

Когда Блейка вернули в Лондон, то определили в отдел, состоявший из шестидесяти оперативных работников. Они работали с британскими бизнесменами, студентами и туристами, которые отправлялись в Россию, а также пытались вербовать советских дипломатов и представителей социалистических стран, устанавливали подслушивающее оборудование в посольствах и во всех зданиях, где сидели представители восточного блока.

Джордж Блейк был ценнейшим агентом КГБ. Британской контрразведке он оказался не по зубам, хотя еще после ареста физика-ядерщика Клауса Фукса Соединенные Штаты сделали для Англии условием военного сотрудничества поголовную проверку всех, кто занят в сфере безопасности.

Премьер-министр Клемент Эттли вынужден был согласиться с этим требованием. Но начальник контрразведки МИ-5 доложил, что его служба не справляется даже с самым простым заданием: сличить список принимаемых на работу со списком выявленных радикалов — коммунистов и фашистов. МИ-5 могла с трудом проверить две с половиной тысячи человек в неделю. А только в атомной сфере трудились сотни тысяч человек.

Еще в мае 1947 года секретный правительственный комитет по подрывной активности приступил к разработке методов борьбы с советским проникновением в государственный аппарат. Договорились, что крайне левые и крайне правые, коммунисты и фашисты, не имеют права находиться на государственной службе.

Специалисты говорили, что надежнее было бы нетолько заглянуть в архивы, но и провести активную проверку. Но МИ-5 отказывалась от такой работы, понимая, что ей не хватит ресурсов. Практика американского Федерального бюро расследований, которое копалось в прошлом нанимаемых на работу, не понравилась англичанам. Премьер-министр Эттли сказал, что это не соответствует британским традициям. Его не смутило даже бегство в Советский Союз одного из коллег Клауса Фукса — Бруно Понтекорво в октябре 1950 года. На заседании правительства договорились, что особая проверка, с выяснением прошлого, будет проводиться в исключительных случаях — и только с одобрения отраслевого министра.

Соединенные Штаты продолжали давить на англичан — особенно после бегства советских агентов Гая Бёрджесса и Доналда Маклина в Москву в мае 1951 года. Клементу Эттли пришлось согласиться на новую систему проверки в ноябре, когда лейбористское правительство, проиграв выборы, уже уходило.

Настоящего ужесточения процедур проверки в Англии так и не произошло. В МИ-5 не хотели этим заниматься, министерство финансов не горело желанием выделять дополнительные деньги. В Англии существует забавная смесь любви к деятельности спецслужб и ненависти к спецслужбистскому государству.

Уинстон Черчилль высоко ценил работу разведки, считал, что за иностранцами можно и нужно шпионить, но не хотел, чтобы эта сомнительная деятельность велась внутри страны, против самих англичан. Шизофреническая ненависть британцев к мерам проверки — одна из причин того, что советская агентура так успешно работала в Лондоне. Еще в 1943 году начальник разведки МИ-6 Стюарт Мензис пожаловался постоянному заместителю министра иностранных дел Александру Кадогану:

— В моей организации есть коммунисты.

Но он ничего не сделал, чтобы их обнаружить.

Стюарт Мензис был человеком опытным и целеустремленным, но не слишком умным. Его личный аппарат состоял из преданных ему людей, вся работа была организована на любительском уровне. Разведка походила на маленькое семейное предприятие. В приемной стояла очередь желающих к нему попасть. На стене рядом с дверью Мензиса были две лампочки. Когда он был занят, горела красная. Когда он освобождался, вспыхивала зеленая. Если дело было серьезное, он просил посетителя оставить бумаги. Но неизвестно было, когда он сможет ими заняться.

Среди личных дел сотрудников разведки отсутствовало дело самого Мензиса. Об этом позаботился он сам. Это помогало поддерживать миф о том, будто он — внебрачный сын короля Эдуарда VII. Но начальник контрразведки МИ-5 Дик Уайт смеялся:

— Я заплатил десять шиллингов и узнал имя его реального отца.

Контрразведчики отвечали за безопасность и борьбу со шпионажем на британской территории. Дика Уайта после назначения директором МИ-5 пригласил сэр Джордж Тернер, постоянный заместитель министра обороны. Он угостил нового руководителя контрразведки бокалом шерри и поинтересовался:

— Наверное, вы думаете, что вас назначили, потому что вы знаете эту работу, а, Дик?

Уайт довольно кивнул.

— На самом деле, — объяснил Тернер, — вас назначили, потому что вам доверяют. Вам доверяют разумно тратить деньги налогоплательщиков и давать министрам толковые советы. Вам предстоит иметь дело с политиками и оправдывать то, чем мы занимаемся.

Дик Уайт руководил организацией, которая с точки зрения закона не существовала. Не было ни одного законодательного акта, который бы определял, что должна делать МИ-5. Тем не менее, начальник контрразведки имел право в интересах национальной безопасности вторгаться в личную жизнь любого человека. У него в подчинении были специалисты по взлому дверей, установке тайных микрофонов, вскрытию запечатанных писем, специалисты по слежке и тайному фотографированию интересующих спецслужбу особ в компрометирующих обстоятельствах.

Его подпись способна была ломать карьеры и жизни, причем несчастный даже не мог узнать, кто в этом виноват.

Директор МИ-5 сидел на пятом этаже здания на Леконфилд-хаус, в конце длинной анфилады комнат секретариата, за дверью с автоматическим замком. Дик Уайт всегда держался несколько отстраненно. Он не любил, когда к нему ходят подчиненные, предпочитал иметь дело только со старшими офицерами:

— Я всегда выбирал офицеров, которым я могу полностью доверять.

На первом этаже хранились тысячи папок, сердце и мозги организации. Бригады девушек, юных и не очень, прочесывали папки в поисках нужного имени, которое интересовало офицеров-оперативников наверху. В ФБР уже использовали первые механические компьютеры, а здесь все еще были примитивные картотеки. Секретные документы доставлялись из штаб-квартиры в местные отделения в корзинах для белья.

Тридцать офицеров следили за тремястами разведчиками из советского блока, которые работали в Англии под дипломатическим прикрытием.

Дик Уайт распространил агентурную работу на левые организации, включая лейбористскую партию, профсоюзы, движение за мир и студенческие организации. С конца сороковых стало ясно, что движение за мир получает деньги из Москвы и его активистов приглашают в Советский Союз, закрытый в ту пору для остального мира. Возник план вербовать левых студентов и симпатизирующих коммунизму профсоюзных работников в надежде, что они побывают в Москве.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация