Я смотрю на свою обычную рубашку и длинную клетчатую юбку и сразу же задаюсь вопросом: почему выгляжу так немодно и просто, хотя одета почти в то же самое, что и они.
– Даже не думай притащиться туда, Райт. Никто не хочет тебя там видеть, – говорит та, которая хочет Сойера.
– Даже не собиралась, – бормочу я.
– Почему? Считаешь себя выше нас, раз тебя трахнул Истон Ройал? – Она упирает руки в бока. – Ха! Ты дешевая шлюха, только и всего. Твой папочка купил тебе учебу в этой школе, и ты пытаешься через постель влиться в нашу компанию, но с нами такое не проходит! Мы не хотим иметь с тобой ничего общего!
Судя по всему, Бриджит права: я наверняка использовала Истона, чтобы влиться в «элиту» «Астора». Такой поступок был бы вполне в духе девчонки, которая списывает и шантажирует и которую на три года изгнали из собственной семьи. Так что даже если мне хочется поспорить с ней, я не знаю, имею ли право на это. Но в одном я уверена точно: Хартли после аварии не желает общаться с такими гадкими людьми.
– Я не хочу быть в вашей компании. – Я отрываю кусок бумажного полотенца и вытираю руки, а Бриджит и ее подружки в изумлении таращатся на меня.
Оказавшись в коридоре, я замечаю, что у меня дрожат руки, сжимаю кулаки и прячу в карманы своего блейзера. Я все еще стою у стены, когда мимо проходят три парня. Один останавливается и пятится назад, пока не оказывается прямо передо мной.
– Хартли, верно? – Парень выше меня на несколько сантиметров, с широкими плечами, массивной шеей и большими губами.
– Да. – Я всматриваюсь в его лицо, надеясь узнать, но тщетно.
Он протягивает руку и поднимает подол моей юбки своим телефоном.
– Ну-ка, что там у тебя?
Я резким движением опускаю юбку и отскакиваю в сторону.
– Не твое дело!
– О, так мне нужно заплатить прежде, чем посмотреть? – Он ухмыляется через плечо своим дружкам, которым, кажется, очень понравилась выходка этого придурка. – И сколько будет стоить посмотреть на твою киску? Полтинник? Сотка? Не волнуйся, у меня с этим все хорошо, правда, парни?
Я краснею, но не столько от стыда, сколько от бушующей внутри ярости.
– Если у тебя с этим все так хорошо, то зачем тебе платить девушке, чтобы залезть к ней в трусики? – Я проскальзываю мимо него, и мое сердце колотится так сильно, как будто вот-вот выскочит из груди.
С напряжением жду, что парень схватит меня за запястье, но он лишь бурчит что-то типа «У тебя никогда не было никого лучше».
Мое терпение достигло максимума, я больше не могу выносить оскорбления и нападки, поэтому вместо столовой иду к автомату с закусками у библиотеки и покупаю себе диетический батончик. В голове стучит, ребра болят, а руки до сих пор трясутся после той стычки с придурком в коридоре. Интересно, что нужно сделать, чтобы меня исключили из «Астор-Парка»? За списывание всего лишь отстраняют от занятий. Кому, как не мне, это знать.
Пока ем батончик, позволяю себе немного слабости. Потом выбрасываю обертку в урну и толкаю дверь в библиотеку. Мне нужны ответы.
Отыскав свободный компьютер, я открываю новый текстовый документ. На чистом листе начинаю перечислять все «факты», которые узнала, приписывая каждому цифру по шкале правдоподобности. «Пять» обозначает «я действительно уверена, что это имело место». «Один» – «черта с два это было».
Я встречалась с Кайлом – 1: у меня есть только его слова.
Спала со всеми подряд – 2: то, что я девушка свободных взглядов, подтвердил больше, чем один человек.
Переспала с Истоном – 5: ладно, может, я не переспала с ним, но что-то между нами точно было. Парень не станет приезжать в булочную в десять вечера, предлагать свою куртку и отвозить домой просто так.
«Брэн тоже отвозил тебя домой», напоминает мне внутренний голос. Он сказал, что мы дружили, что не знает наверняка, встречалась ли я с Кайлом, но подтвердил, что меня отстраняли от уроков.
Глядя на маленький список, задаюсь вопросом: я что, знаю о себе всего четыре факта? А как же еда, которая мне нравится, музыка, которую я люблю слушать? Почему у меня нет друзей? Я смотрю на курсор и моргаю, моргаю, моргаю…
Тут меня осеняет. Сейчас двадцать первый век. Не существует живого человека, у которого не было бы истории в цифровом информационном пространстве. Я наверняка фотографировала себя. Как-то фиксировала то, что ела, что носила и куда ходила. Отыскав свои аккаунты, я смогу воссоздать по кусочкам свое прошлое, каким бы дерьмовым оно ни было.
Я открываю окна браузера, забивая в адресную строку все известные мне социальные сети. Я запускаю поиск за поиском, вводя свое имя, дату рождения, адрес.
В сети много Хартли Райт, но среди них нет меня. Есть Хартли Райт из Орегона, которая работает медсестрой, и Хартли Райт из Джорджии, которая любит вязать. Есть Хартли Райт на три года старше меня, которая учится в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе и проживает лучшие годы своей жизни в компании своих друзей и супергорячего бойфренда (хотя ему далеко до Истона Ройала) и у которой огромный стенной шкаф. Но моих аккаунтов нет.
Как такое вообще возможно? Как будто кто-то удалил все, что было связано со мной.
Мне удается отыскать свою кузину Дженнет, но ее профиль закрыт. Я быстро создаю аккаунт на «Фейсбуке», чтобы отправить ей запрос в друзья. Она не отвечает. Я беспомощно откидываюсь на спинку стула. Как и я, она сейчас в школе. Но, в отличие от меня, не прогуливает уроки.
Я барабаню пальцами по столу. Почти полное отсутствие информации выглядит странным. Может, я просто не знаю, как правильно искать онлайн. Не похоже, чтобы я когда-то искала в Сети себя, собственно, как не могу припомнить, чтобы искала в Сети кого-то другого. Мне кажется… Мне кажется, что я всегда была тихой и замкнутой. Вполне возможно, что никаких фотографий нет еще и потому, что у меня почти не было друзей в той школе на севере. Чувствую, что я не из тех, кто делает много селфи, и все потому, что мне не особенно нравится мое круглое лицо.
Может, я не ходила на вечеринки, предпочитая оставаться дома и читать. Это объяснило бы, почему в моем расписании в «Асторе» несколько предметов с повышенным уровнем сложности, хотя я и не кажусь себе особо умной.
Вздохнув, я закрываю все окна браузера и думаю о том, что делать дальше. Мне по-прежнему нужен телефон. Придется попросить у родителей. Интересно, была ли у меня работа, когда я училась в той школе-пансионе? У меня вообще есть деньги? В столе кошелька не было, а моя сумка пропала.
Раз поиски в интернете ничего не дали, я решаю, что нужно искать зацепки в семье. Остаток учебного дня я посвящаю тому, что создаю новые аккаунты в соцсетях на случай, если со мной захочет связаться кто-то из моего прошлого.
Вопреки себе я ищу Истона Ройала. У него есть аккаунт в «Инстаграме», где около пятнадцати фотографий: по большей части самолетов, его пикапа и братьев. Он не большой любитель селфи, но в сети много его снимков. Он почти всегда улыбается, выглядит невозможно сногсшибательно и обнимает какую-нибудь девушку. Есть несколько фоток, где он целуется с девушками, и все время с разными. Я нахожу несколько фотографий с Фелисити. Она смотрит на него так, как будто уже спланировала их свадьбу.
