Оккультный журнал «Ребус» разместил на своих страницах объявление: «В настоящее время при санкт-петербургском кружке для психических исследований проводятся сеансы с медиумом Янеком. Как нам передают, на этих сеансах развиваются довольно сильные явления. Обычный спутник сеансов Янека – „материализованный зверек“ – проявляет себя на этих сеансах, и говорят, что его даже удается видеть при красном освещении»
[286].
Ян Феликсович Гузик проводил свои сеансы начиная с 19 декабря 1909 года по 11 марта 1910 года. Он вызывал в основном духов животных, так называемых элементалиев и человеческие души – души известных покойников. Например, Наполеона, Пушкина или Александра Македонского.
Импресарио Гузика выступал господин Чеслав фон Чинский.
«Небезызвестный нашим читателям фон-Чинский, – предупреждал журнал „Ребус“, – „великий посвященный“ в искусство извлечения и усвоения презренного металла, открывает охоту за русскими рублями!»
[287]
Подданный Германии Чинский практиковал в Дрездене как врач-психиатр, где у него возник роман с богатой пациенткой. Родственники аристократки подозревали врача в гипнотическом воздействии на баронессу с целью завладеть ее состоянием и пытались помешать их контактам. Но любовники вели себя решительно. Чтобы запутать следы и уйти от погони, организованной настойчивой родней баронессы, они покинули Дрезден, перебрались в Швейцарию, а затем в Мюнхен. Туда был вызван бывший священник из Вены, который на скорую руку и обвенчал «молодых».
Родственники баронессы устроили скандал и инициировали судебный процесс. К участию в нем привлекались известные немецкие психиатры, практиковавшие гипнотизм, – эксперт Йенского университета профессор Прейер и авторитет в области телепатического воздействия и ясновидения барон фон Шренк-Нотцинг, родственник баронессы.
20 декабря 1895 года суд присяжных города Мюнхена вынес приговор по этому запутанному делу, в котором приговаривал Чеслава фон Чинского к трехлетнему тюремному заключению, уличив его в подлогах документов и различных махинациях с брачным свидетельством.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что, когда Чинский, отсидев положенный срок, появился в России, у него возникли проблемы с Департаментом полиции.
9 июля 1910 года гипнотизер и мистик вручил градоначальнику Санкт-Петербурга Драчевскому заявление о своем назначении с 2 мая этого года членом верховного совета ордена мартинистов и генеральным делегатом ордена для России. В справке на имя начальника Санкт-Петербургского охранного отделения о таинственной организации, делегировавшей Чинского, сообщалось: «К сему департамент полиции добавляет: ложа Ордена мартинистов находится в Париже и, имея свой особый ритуал, примкнула к Всемирному масонству на федеративных началах»
[288].
Агентура охранного отделения вычислила адрес Генерального делегата: «Кузнечный переулок, д. 16, кв. 2»
[289]. Наружное наблюдение, установленное за мистиком, не обнаружило за ним никаких криминальных грехов. Но легализация ордена мартинистов так и не состоялась, потому что делегат не представил устав объединения.
Но это Чинского не остановило: он развернул агитацию, в которой ему помогали медиумы. Связь с миром духов, которой владел Чинский, сделала делегата авторитетом среди петербургских мистиков.
3.
Братья Николай и Феликс Юсуповы с 1906 года увлекались спиритизмом и различными мистическими поисками. Любовь к этим предметам и сблизила их с чернокнижником и мартинистом – Чеславом фон Чинским. Особенно сильное впечатление он произвел на Феликса, который в ту пору постигал восточные учения и йогу, и вскоре заезжий маг оказался вовлеченным в семейную драму Юсуповых.
Николай Юсупов влюбился в известную петербургскую красавицу Марину Гейден. Беда была в том, что она уже была помолвлена с лейтенантом конной гвардии бароном Монтейфелем. Юсуповы резко воспротивились выбору Николая.
В преддверии свадьбы с Монтейфелем Марина Гейден поехала в Париж за свадебными аксессуарами. И вдруг счастливому барону сообщили, что его невесту видели в столице Франции в обществе Николая Юсупова. Разгневанный Монтейфель отправился в Париж и убедился в том, что это так и есть, вызвал князя на дуэль, которую назначили в Петербурге 22 июня 1908 года. Для Николая поединок закончился смертью.
Позднее в своих «Мемуарах» Феликс утверждал, что нашел письма, «из которых выяснил, что гнусную роль в этом деле сыграл некто Чинский, известный оккультист. Из писем явствовало, что Николай был полностью под его влиянием. Чинский писал, что он Николаю ангел-хранитель и что с ним воля Господня. Замужество девицы он объяснял брату видимостью и научил его поехать за ней в Париж»
[290].
Но в петербургских салонах эту историю рассказывали иначе. Подружка князя Владимира Палея, некто Т. 3., утверждала: «Дуэль брата Ф.
[291] Николая была подстроена Ф.(еликсом) же и неким чернокнижником Чинским. Что будто бы Ф. через подземный ход провел Чинского в спальню к 3. Ю.
[292] и что Чинский сказал: „Завтра ваш сын Н. будет драться на дуэли и будет убит. Дайте мне 500 000, и я не допущу дуэли“. Она не поверила и прогнала его. Николай был убит, и Чинский опять явился тем же путем и сказал: „Дайте мне ту же сумму денег, как я прошу, и ваш сын встанет из гроба и скажет вам слово…“ Она вновь ответила, что не верит, что это простое совпадение. И Ф. сделался единственным наследником»
[293].
Семья Юсуповых была одной из самых богатых семей России, и Чинский знал, что сумма в 500 000 рублей для них вполне реальная.
4.
Но женщиной, которая действительно хотела выйти замуж за Николая Юсупова, была Мария Головина. Она сильно переживала его увлечение Мариной Гейден. Николай был завидным женихом, и когда его не стало, Мария все свое внимание обратила на Феликса. Она стала ключевой фигурой в истории знакомства одного из убийц и его жертвы. Вспоминая начало отношений с Григорием Ефимовичем, Феликс Юсупов писал: «Очень скоро мне позвонила приятельница моя, барышня Г., у которой в 1909 году я познакомился с Распутиным…»
[294]
В показаниях, данных прокурору, Юсупов подтверждает, что стало причиной его знакомства с Григорием: «Относительно покойного Григория Распутина князь Юсупов заявил, что познакомился с ним недавно, посредством Марии Евгеньевны Головиной, интересуясь им как объектом для оккультизма»
[295].
