Григорий Новый»
[306].
2.
Но вот 24 ноября, спустя день после распутинской телеграммы, в 22:00 его недоброжелатели собрались в санитарном поезде Пуришкевича на Варшавском вокзале для обсуждения плана убийства фаворита. Здесь уже присутствовали пять основных героев будущего убийства: сам Пуришкевич, вольноопределяющийся врач санитарного поезда Лазоверт, Феликс Юсупов, великий князь Дмитрий Павлович и поручик Сухотин. Это заседание длилось два часа и закончилось выработкой плана действий. На нем были четко распределены роли всех присутствующих. Вот как, вполне реалистически, описывает структуру будущего преступления сам Пуришкевич: «…в назначенный день или, вернее, ночь мы все собираемся у Юсупова ровно в 12 часов ночи. В половине первого, приготовив все, что нужно, в столовой у Юсупова, помещающейся в нижнем этаже его дворца, мы поднимаемся наверх, в его кабинет, откуда он, Юсупов, выезжает к 1 ч. ночи за Распутиным на Гороховую в моем автомобиле, имея шофером д-ра Лазоверта.
Привезя Распутина к себе, Юсупов проводит его прямо в столовую, подъехав к ней со двора, причем шофер должен вплотную подогнать автомобиль к входной двери с таким расчетом, чтобы с открытием дверцы, автомобиля силуэты выходящих из него не были бы видны сквозь решетку на улицу кому-либо из проходящей публики как по эту сторону Мойки, так и по ту, где в № 61 находится полицейский участок и помимо всего могут прогуливаться шпики, ибо нам неизвестно, уведомляет ли всегда и уведомит ли на этот раз также Распутин своих телохранителей, где он проводит добрую половину ночи»
[307].
Мы видим, что участники планировавшегося покушения отдавали себе отчет в близости круглосуточного полицейского поста.
«По приезде Распутина в дом Юсупова д-р Лазоверт, скинув с себя шоферские доспехи, по витой лестнице, ведущей от входа мимо столовой в гостиную князя, присоединится к нам, и мы, то есть Дмитрий Павлович, я, С. С. Лазоверт, становимся наверху у витой лестницы на всякий случай, дабы оказать помощь находящемуся внизу, в столовой, Юсупову в случае необходимости, если бы внезапно дело пошло не так, как нужно»
[308].
То есть Пуришкевич признает, что план «Б» все-таки существовал.
«После смерти Распутина, которая, по нашим соображениям, должна была бы наступить через десять-пятнадцать минут по его прибытии во дворец и в зависимости от дозы выпитого им в мадере яду, князь Юсупов подымается наверх к нам, после чего мы все спускаемся обратно в столовую и, сложив в узел возможно большее из одежды Распутина, передаем это поручику С., который, облачившись в распутинскую шубу (С. по комплекции и росту в шубе может быть принят шпиками, коих мы все-таки опасались, за Распутина, прикрыв лицо поднятым воротником) и взяв узелок вещей Распутина, выходит с великим князем во двор и садится в автомобиль, на коем доктор Лазоверт опять за шофера; автомобиль направляется к моему поезду на Варшавский вокзал, где к этому времени в моем классном вагоне должна быть жарко затоплена печь, в каковой моя жена и жена д-ра Лазоверта должны сжечь все то из одежды Распутина, что привезут С. с великим князем.
Засим Лазоверт и его пассажиры погружают мой автомобиль на платформу, входящую в состав поезда, и пешком или на извозчиках отправляются на Невский во дворец великого князя Сергея Александровича; откуда, сев в автомобиль великого князя Дмитрия Павловича, возвращаются уже в этом автомобиле на Мойку, во дворец Юсупова, и опять-таки со двора, подъехав вплотную к дому, поднимаются в гостиную, где князь Юсупов и я должны поджидать их возвращения.
Засим, спустившись все вместе в столовую, мы оборачиваем труп в какую-либо подходящую материю и, уложив мумию в крытый автомобиль великого князя, отвозим его в заранее намеченное место и бросаем в воду, привязав к телу цепями двухпудовые гири, дабы труп не всплыл случайно на поверхность через какую-либо прорубь…»
[309]
Обсуждение этого плана, как утверждал Пуришкевич, заняло всего два часа.
Этот оперативный план, как мы видели, во многом был выполнен.
Заметим себе, что цианистый калий действует почти мгновенно и нет смысла растягивать событие на 10–15 минут. Поэтому выпил бы ядовитое вино или съел ядовитые пирожные Распутин, было не столь важно – важно, что он должен был умереть именно в течение пятнадцати минут, даже «если бы дело внезапно пошло не так». Значит, кто-то должен был стрелять в Григория Распутина при провале главного плана.
Весь план покушения, приведенный Пуришкевичем, интересен с хронологической точки зрения. Его можно сличить со свидетельскими показаниями и обстоятельствами, установленными как факт в прокурорском деле.
Итак:
1) «Юсупов выезжает к 1 ч. ночи за Распутиным на Гороховую в моем автомобиле, имея шофером д-ра Лазоверта».
«Около 1 часа ночи на 17 декабря 1916 года в г. Петрограде к дому № 64 по Гороховой улице, в коем проживал Григорий Распутин, подъехал на автомобиле, управляемом неизвестным шофером, молодой человек, прошедший в квартиру Распутина с черного входа. Вскоре затем Распутин в сопровождении этого лица уехал на том же автомобиле…»
[310]
2) «Привезя Распутина к себе, Юсупов проводит его прямо в столовую, подъехав к ней со двора, причем шофер должен вплотную подогнать автомобиль к входной двери с таким расчетом, чтобы с открытием дверцы автомобиля силуэты выходящих из него не были бы видны сквозь решетку на улицу кому-либо из проходящей публики…»
«Около 2 часов ночи, по удостоверению дежурного дворника дворца князя Юсупова Лазукова, к небольшой боковой двери в отдельное помещение молодого князя Юсупова, ключ от которого находился у последнего, подъехал автомобиль, на котором незадолго до того выехал Распутин из своей квартиры в сопровождении „маленького“…»
[311]
3) «После смерти Распутина, которая, по нашим соображениям, должна была бы наступить через десять-пятнадцать минут по его прибытии во дворец…»
Из прокурорского дела мы знаем, что «после часа ночи городовой видел, как к дому-особняку князя Юсупова подъехал светлый открытый автомобиль, после чего спустя несколько минут послышались выстрелы и женские крики»
[312].
Все именно так, как и задумывалось.
Кроме одного – жертва не умерла, а выбежала на улицу…
