– Что права? У меня международные права,
так что никаких проблем. Честно-честно. Мы с Николь в прошлом году всю Италию
на автомобиле объехали, а потом и вашу Нижегородчину. Ну конечно! Как я мог
забыть! Мы там и сфотографировали Валерию для этого Жерара! Он не врал, он все
правильно говорил, это клиент Николь. Так что собирайся, быстро! Тут минут
двадцать пешком – и большая прокатная автостоянка. Пошли, ну пошли! – И
вдруг Мирослав страдальчески сморщился, схватился за голову: – О черт! Я ведь
совсем забыл! Нельзя никуда ехать!
– Это еще почему? – озадачился
Шведов.
– Но ведь с минуты на минуту должен
приехать этот долбаный нотариус. Пока я не подпишу документы, они не отпустят
Николь! – вскричал Мирослав. – Ты что так уставился?!
– А ты соображаешь, что говоришь? –
покрутил пальцем у виска Шведов. – Как они могут отпустить или не
отпустить Николь, если она сейчас черт знает где, аж в Бургундии!
– Ты что же... ты что же, думаешь, это
была такая милая шутка? – потрясенно покачал головой Мирослав. – То
есть меня кто-то просто разыграл? – Он огляделся. – Нет! Посмотри на
весь этот кошмарный разгром!
– Вижу, – кивнул Шведов. – Ты
прав: не милая и не шутка, а просто большая афера, которая, к счастью, лопнула.
Этот разгром – такое же средство давления на твою психику, как и слухи о
похищении Николь. Знаешь, что я думаю? Я думаю, мы имеем дело не с убийцами, а
именно с шайкой мелких мошенников. Я такую публику нюхом чую. Вот как с той
девкой черномазой было. Прикинь, ведь я ее моментально расколол, а?
– Расколол, это верно... – задумчиво
пробормотал Мирослав. – И ты полагаешь?..
– Вот именно, – решительно кивнул
Шведов. – Твоя Николь и в самом деле уехала в Бургундию – сводить этого
«врага народа» с русской невестой. А наши мошеннички решили воспользоваться
ситуацией. Подловить тебя, пользуясь тем, что ты не знаешь, где Николь. Видимо,
им и в самом деле до зарезу нужна твоя подпись. А это значит только одно: ты не
должен подписывать никаких, к черту, бумаг. Понял?! Зачем тебе лишаться какой-то
собственности? Она у тебя что, лишняя?
– Да я ведь даже не знаю, о чем
речь! – с усилием растянул губы в улыбке Мирослав.
– Ничего, узнаешь! – твердо сказал
Шведов. – Возможно, дело совсем простое, а возможно, придется голову
поломать. Но только тебе будет куда спокойней ломать ее, если в это время с
тобой рядом будут жена и... ребенок.
Мирослав вскинул голову и какое-то мгновение
молча смотрел на него.
Потом кивнул:
– Слушай... спасибо тебе. Спасибо! Но ты,
надеюсь, поедешь со мной в Бургундию?!
– А куда мне, беспачпортному,
деваться? – невесело ухмыльнулся Шведов. – Без бумажки, как известно,
ты букашка. Вернее, я букашка в данном, конкретном случае.
– Знаешь что? – сказал Мирослав.
– Что?
– Попадись мне сейчас тот негритос,
который у тебя паспорт спер, я бы ему...
– Ну? Морду набил бы? – хмыкнул
Шведов. – Я бы тоже, да только после драки кулаками не машут.
– Нет, ничего бы я ему не набил. Я бы ему
руку с благодарностью пожал! Да еще и премию выдал бы! – захохотал
Мирослав. – Потому что ты мне здорово помог сегодня. А теперь – рысью
марш, пока тут не возник этот гребаный нотариус!
Они не успели буквально на какую-то минуту...
Вениамин Белинский. 2 августа 2002 года. Нижний Новгород
– Ребята, может, чайку? – спросил
хозяин, и в его голосе Вениамину послышалась виноватая нотка. – Или чего
покрепче?Похоже, мы зря вас сдернули, да? Что-то я в такую панику впал...
– Ничего, мы привыкшие, – рассеянно
отозвался Белинский, снимая с шеи фонендоскоп и успокаивающе кивая полной
светловолосой женщине – одной из бывших жен Климушки и матери его старшего
сына. – Думаете, вы один такой? У нас за день, дай бог, два-три вызова, на
которых надо что-то делать, а все остальные – просто перемотка нервов. Либо
люди сами могут обойтись, либо следует участкового вызвать, либо психи
балуются, либо хулиганство чистой воды. У вас хотя бы явно парнишка нездоров,
сразу видно. Но не волнуйтесь – думаю, просто перекупался парень. Вот и
простыл. Смесь столового уксуса и водки в виде растирания – все пройдет в два
счета. Есть у вас столовый уксус и водка?
Хозяйка слабо покачала головой.
– Ничего, сейчас будет, – успокоил
их Климушка, беря со стола мобильник. – Михаил? Привези-ка мне столовый
уксус и коньячок... тьфу ты, водку, водку! Понял? Не, не надо коньяк, уксус
столовый и водку, а то у меня пацан приболел. Да, я сейчас у Олеси. К ней все
привези, да мухой, мухой, понял? – Он отключил телефон и пожал плечами с
удивленной улыбкой: – Дался мне этот коньяк! Думаю о водке, а говорю сам не
знаю что!
– Это у вас от нервов, – авторитетно
заявила Валентина, которая чувствовала себя в гостях у великого человека как
рыба в воде. Да, впрочем, в обществе этого мощного, добродушного, сразу видно –
очень сильного и физически и нравственно мужика привольно себя чувствовал и
Белинский. Климушкин обладал редким для абсолютного лидера свойством: он не
подавлял людей. – Сейчас у вас такая нервная обстановка, что немудрено
голову потерять. Но вы не волнуйтесь. Я буду голосовать за вас!
– Не надо, – пробормотал
Вениамин. – Не на-до! Ты за кого ни проголосуешь, тот обязательно
проиграет. Так что провали кого-нибудь другого и обеспечь человеку то, что он
заслуживает.
– Да меня все равно сбросят с
дистанции, – зло бросил Климушка. – Придется взять псевдоним Кандидат
против всех. Что-нибудь обязательно придумают, но меня снимут с выборов за
день, за два. Попомните мое слово! Ну разве вся эта камарилья – Чужанин и
тутошний представитель президента, этот, как его, сайентолог закодированный, да
местные большевички во главе с их запойным секретарем, да губернатор наш, этот
«розовый ранет», – разве они могут пережить, что власть в Нижнем вдруг
станет непродажной? Это им хуже смерти. А ведь я лидирую по всем опросам! Мои
ребята, ну в штабе моем, уж на что недоверчивые, а вынуждены соглашаться:
Климушкин идет впереди с огромным отрывом. У меня, кстати сказать, подобралась
очень серьезная команда, не то что у этого чудака Ломова. Представляете? Он
отказался платить собственному штабу! В самый разгар работы! Это же смеху
подобно! Понятно, что ребята мигом растворились в гиперпространстве вместе со
всеми материалами. Вот уж воистину – страшная месть.
У Белинского вдруг застучало сердце.
