Мирослав так и вцепился в него взглядом. Но
Шведов на него больше не смотрел. Махнул рукой и медленно побрел прочь. Свернул
за угол и исчез.
Мирослав постоял, сунув руки в карманы и
покачиваясь с пятки на носок, потом плюнул и поспешил в сторону бульваров, куда
и держал путь с самого начала. Но через пять шагов остановился, фыркнул и
повернул назад. Пробежал ту нишу в каменной ограде, около которой они только
что ругались со Шведовым, добежал до поворота на рю Прованс – и замер, увидев
того, с кем только что простился навеки. Шведов сидел на кромке тротуара,
обхватив руками колени и положив на них голову. Под зеленоватой рубашкой с
марочкой «Burton» торчали острые лопатки. Шведов, казалось, дремал. Ветерок
чуть пошевеливал его темно-русые с рыжинкой волосы.
На эту неподвижную, скорчившуюся фигуру с
любопытством поглядывал малорослый тощий араб, торговавший в лавочке напротив
багетами-сандвичами.
Мирослав постоял, сунув по своему обыкновению
руки в карманы и покачиваясь с пятки на носок, потом перешел дорогу и принялся
разглядывать товар в витрине. Одни сандвичи были с сыром, другие с мясом, а
третьи с креветками. Все это было щедро переложено зелеными салатными листьями.
Мирослав подумал-подумал, потом купил по штучке каждого сандвича, пакетик соуса
карри, а также две бутылки диетической колы. Прижимая все это добро к груди,
снова перешел улицу, встал над Шведовым.
Тот не шелохнулся, словно ничего не замечал.
– Эй! – тихонько окликнул Мирослав.
Потом, не дождавшись отклика, рявкнул погромче: – Эй!
Шведов вскинул голову и какое-то мгновение
неприступно смотрел на него. Его глаза были студены.
– Чего еще? – буркнул он каменным
голосом, глядя на Мирослава с неудовольствием, будто ему помешали посреди
важного дела.
– Ты багеты с чем больше любишь: с сыром,
мясом или креветками?
– А что такое багеты? – спросил
Шведов, и голос его чуть дрогнул.
– Да вот эти длинные булки, –
показал Мирослав. – Типа, сандвичи.
– С креветками, – быстро сказал
Шведов. – И с мясом. И с сыром.
– Соус нужен? – тихо, чтобы не
расхохотаться от внезапно навалившегося облегчения, спросил Мирослав.
– Ага.
– Карри сойдет?
– Сойдет.
Мирослав отдал ему все три багета, щедро
сдобрив каждый соусом, поставил тут же, на тротуар, бутылки с колой и вернулся
к прилавку. Араб широко ухмылялся, но от комментариев благоразумно
воздерживался. Мирослав попросил сделать багет с мясом и сыром вместе, взял еще
соус и бутылку колы, перешел дорогу и сел рядом со Шведовым, который уже
откусывал от всех трех сандвичей поочередно и запивал то из одной, то из другой
бутылки.
Вдруг он перестал жевать и уставился на
Мирослава покрасневшими глазами.
– Ты не понимаешь, – пробормотал он
сдавленно, однако было это из-за волнения или из-за непроглоченного куска,
Понизовский не мог понять. – Но я не могу тебе объяснить, зачем приехал в
Париж. Не могу! Так получилось. Такую глупость спорол... не думая, просто с
перепугу. Это не имеет к тебе и твоим делам никакого отношения, честное слово!
Я в жизни не видел того парня, ну, гасконца, не знаю, кто он такой, зачем меня
встречал. Может, в самолете был еще один Алексей Шведов? Или тут какая-то
путаница. Но я никого из них не знаю, честно! Я не шпионил за тобой, ну вот чем
хочешь клянусь!
Он закашлялся.
– Не подавись. – Мирослав заботливо
постучал его по спине. – Ладно, проехали. Ешь давай, время дорого.
Шведов кивнул и снова начал истово жевать.
Мирослав последовал его примеру. Честно
говоря, он думал, что они застрянут здесь надолго, однако Шведов принимал пищу
удивительно споро. На каждый багет у него пришлось не более пяти минут, так что
привал в общей сложности занял какую-то четверть часа.
– Еще хочешь? – спросил Мирослав,
когда Шведов догрыз последнюю корочку и допил всю колу.
Тот нерешительно моргнул, похлопал себя по
плоскому животу (Мирослав только головой покачал – он и с одного багета чувствовал
себя битком набитым, а в тщедушного Шведова как поместились аж три?!), подумал,
но все же отказался:
– Спасибо, нет. Складывать больше некуда!
– Тогда что, поехали?
Шведов опять моргнул, на сей раз настороженно,
потом встал:
– Поехали.
Но сначала они шли минут десять, пересекли
бульвары Осман и Итальянцев, еще немного поплутали в сплетении улиц, прежде чем
отыскали прокатную автостоянку, где Мирослав взял черный «Фольксваген» – самую
новую из всех бывших в наличии машин, – быстро проверил ее и выехал за
ворота, где ждал Шведов, безуспешно пытавшийся разобраться в подробнейшем
атласе автодорог Франции. У Мирослава дело пошло гораздо лучше, он вычислил
нужный маршрут в две минуты, и совсем скоро они уже выехали из Парижа, держа
путь на юго-восток – в Бургундию.
Вениамин Белинский. 3 августа 2002 года. Нижний Новгород
Доктор Белинский лежал на своей постели и
безуспешно пытался заснуть. Ситуация становилась привычной: лежать, тупо
созерцая то мельтешение теней на стенке, то игру цветных пятен перед зажмуренными
глазами, – и думать, думать... Сон в это время отлетал в иные миры, но
Вениамин не больно-то переживал по этому поводу. Он внезапно обнаружил, что,
кроме самого крепкого известного ему наркотического возбудителя – работы на
«Скорой помощи», – имеется еще один, ничуть не менее сильный. Это
разрешение неразрешимых загадок. Недаром столько людей свихнуло мозги на
теореме Ферма, которую невозможно доказать!
Сакраментальная фраза: «Значит, так...»
