И вот тут-то она убедилась, что реклама
частенько лжет – и безо всякого стыда! В основном здесь были не «платья,
платья, платья», а польские блузки и юбки редкостной уродливости и безумной
цены. Платье сорок шестого размера – то есть Лериного – оказалось только одно,
да и то это был сарафан. Простенький, синенький такой, типа легкой джинсы,
очень красивый, с косой кружевной прошвой на подоле, он безумно шел к
переменчивым серо-зелено-голубым Лериным глазам. Имел сарафанчик всего лишь два
недостатка. Во-первых, он был на тонюсеньких лямочках, из-под которых
неэстетично торчали белые кружевные бретельки Лериного бюстгальтера. Вторым
недостатком – самым крупным! – была цена, ибо стоило незамысловатое
рукомесло итальянских мастеров прет-а-порте всего-навсего три тысячи девятьсот
рублей.
Сто тридцать евро!
Так, на минуточку...
Говорят, утопающий и за соломинку хватается,
но в данном случае соломинка оказалась очень сильно позолоченной. Однако Лере
уже попала вожжа под хвост! Она заплатила за сарафан и, больше не снимая его,
только выхватив из-под него неудачный лифчик, ринулась, тряся грудями, обратно
в «Роскошное белье».
Продавщица, видать, здорово наскучалась без
работы, а может, она и вправду была Лериным ангелом-хранителем, временно
сошедшим на землю, чтобы выручить попавшую в нужду подопечную, потому что новую
Лерину проблему приняла так же близко к сердцу, как и предыдущую. И следующие
четверть часа прошли в упоительных примерках всех синих и голубых бюстгальтеров
третьего размера, какие только отыскались в отделе. Больше всего понравился
Лере нежно-голубой лифчик, в котором ее бюст как-то невероятно приподнялся и
выпятился вперед.
– Такой красивой груди у меня еще никогда
не было! – с детским восторгом воскликнула Лера, на что продавщица с
законной гордостью ответила:
– Что ж вы хотите, это же «балкон»!
Да, на балкон все это в общей сложности и
впрямь походило здорово, и Лера с восторгом смотрела на себя в зеркало, в
очередной раз ощутив бесспорность поговорки «Все, что ни делается, – к
лучшему!» и правильность своих жизненных установок, принуждающих ее выискивать
крупицы здравого смысла во всех, даже самых бессмысленных каверзах судьбы.
Вот не случись с ней такой жути, не испорти
она свое белое платье, разве обогатился бы ее гардероб таким вот несусветным
сарафанчиком, прелестными трусишками да еще и «балконом»?! Никогда в жизни!
Тот довод, что гардероб-то обогатился, однако
сама она изрядно обеднела (на пять тысяч рублей в общей сложности!), Лера
отмела как несущественный.
Теперь перед ней стояли две проблемы. Первая –
как можно скорей попасть в издательство, чтобы, не дай бог, не опоздать на
встречу с Фрау. Вторая – купить по дороге мыло из желчи, на худой конец –
«Фэйри» и попытаться-таки отстирать в издательском туалете белое платье.
Да, пора бежать.
Лера снова и снова рассыпалась в
благодарностях перед милейшей продавщицей, когда в дверях вдруг возникла
темпераментная брюнетка:
– Анжела, я пойду покурю, присмотри там
за моим отделом, ладно?
Мать честная, да ее и зовут вдобавок Анжелой!
Все-таки и впрямь подфартило встретиться с ангелом-хранителем!
Распрощавшись и пожелав Анжеле успеха на земле
и на небесах, умиленная Лера отправилась в издательство.
Брюнетка курила на ступеньках, причем не
сигарету, а сигареллу, да еще на редкость вонючую. Лера отвернулась от дыма и
невольно глянула в окно. И споткнулась, увидав мужика, маявшегося на пятачке
неподалеку от магазина и разглядывавшего выходящих женщин. Особенно цеплялись
его взгляды к тем, кто был одет в белое, а таких, учитывая жарчайшую погоду,
оказалось нынче немало.
Само по себе все это оставило бы Леру
совершенно равнодушной, однако дело заключалось в том, что мужик был ей вполне
знаком. В том смысле, что она не знала, как его зовут, однако успела уже
усвоить, что это – натура чрезвычайно человеколюбивая, заботливая: добрый
самаритянин в чистом виде! Ну да, это опять был тот самый дядька – темноглазый
шатен из метро!
Вот так номер...
Это ж надо запасть до такой степени на женщину
в запачканном платье! Извращенец какой-то. Но продолжать знакомство с ним ей ни
в коей мере не хотелось. Не ко времени это, во-первых, а во-вторых, сейчас
совсем не стоит осложнять свою личную жизнь какой-то посторонней, пусть и
кратковременной связью. Лерина судьба в этом смысле уже практически решена, шаг
вправо, шаг влево... ни к чему все это! Как бы половчее проскользнуть мимо
неожиданного поклонника?
Может, вернуться к Анжеле и попросить ее еще
разок исполнить свои ангельские функции? В том смысле, чтобы вывести
незадачливую подопечную из магазина по какой-нибудь запасной лестнице?
Поразмыслив, Лера, однако, решила своей
небесной покровительнице больше не докучать. Во-первых, надо и совесть иметь.
Во-вторых, запасной лестницы в этом зачуханном магазинишке, может статься, и
нету. А в-третьих, она совершенно забыла, что переоделась! Как бы ни запал на
нее этот мужик, зачем бы ее ни выслеживал, он вряд ли догадается, что Лера
зашла в магазин переодеться. То-то он столь внимательно провожает взглядом
каждую женщину в белом! Лера же теперь – в бледно-синем. Типа, в голубом. Почти
по Есенину: «Да, мне нравилась девушка в белом, но теперь я люблю в голубом!» И
если еще подобрать волосы, заколов их на затылке, и надеть большие голубые
очки, которые лежат у нее в сумке, то опознать Леру будет затруднительно.
Она мгновенно изменила прическу, спряталась за
очками, даже индийские серьги в виде позолоченных ракушек сняла (вдруг
внезапный поклонник их приметил?), а потом, опустив голову и ссутулившись,
ринулась из магазинных дверей.
Все-таки Анжела, очевидно, оказалась вполне
профессиональным ангелом-хранителем, потому что продолжала охранять Леру даже
без ее просьбы. Так оно, строго говоря, и должно быть! Именно в ту минуту,
когда наша героиня готовилась пройти самую опасную зону, в кармане у
самаритянина зазвонил телефон.
– Алло! – раздраженно крикнул он, не
отрывая глаз от двери магазина, из которой (вот дурак-то!) Лера давно уже
вышла. – Да, слушаю! Нет, еще нет.
Неизвестно почему Лера замедлила шаг, хотя ей
бы, по-хорошему, следовало бежать со всех ног к метро, пока внимание
самаритянина было отвлечено от нее.
– Да не мог я ее пропустить, –
рявкнул в эту минуту означенный самаритянин. – Шляется небось по отделам.
Как только выйдет, я ее сразу... Погоди, вон, кажется... Нет, не она. Тетка
похожая, платье совершенно такое же, но не она.
