— Не верю, — качнулась наконец более массивная голова, принадлежавшая Руслану. — Фантастика. На сказку похоже. Как в кино.
— Это правда, — упрямо возразил Митя. — Гришин признался, что его дед был уголовным авторитетом. Машина принадлежала ему.
— Это ничего не доказывает, Митя!
— Это все доказывает и объясняет, Руслан!
Друзья посмотрели друг на друга и снова уставились на письмо, которое, наверное, правильнее было бы называть малявой, то есть воровским посланием.
Текст (если не обращать внимания на бесконечные описки и ошибки) гласил:
Витька! Я всю жизнь как гнида прожил, только для себя старался. Может, Боженька зачтет при вынесении приговора, если хоть одно доброе дело сделаю?
Короче, хочу передать тебе воровской общак, который я тогда увел. Помнишь, рассказывал? Конечно помнишь. Там лимонов пять баксов, такое не забывается. Я затопил чемодан вместе с лодкой возле села Квариати. Это в Грузии. Рядышком Турция, я туда как раз и мылился потом. Да не судьба.
Меня ищут и найдут, без вариантов. Но я братве не скажу, где общак заныкал. Нехай тебе достанется, внýчек без ручек. Шучу.
На место поезжай с причиндалами для подводного плавания. Лодку купи и сам ищи, не то пришьют. Это километрах в пяти от берега. Напротив будет гора зеленая, под ней пляж заканчивается. Разберешься, короче.
Когда маляву мою найдешь, помолись за раба божьего Юрия Петровича Гришина. Помяни, свечи поставь — все как положено. Неохота в ад, Витька. Отмазывай меня там перед ангелами небесными.
— Если это правда… — Не найдя нужных слов, Руслан только повертел головой.
— Правда, — подтвердил Митя. — Я сердцем чувствую. И с рассказом Гришина сходится. И с тем, где письмо хранилось. Старикан не думал, что внучек ни разу под панель не заглянет.
Именно там обнаружил лист Руслан, когда, нарушив слово, решил покопаться в системе зажигания и заодно наладить барахливший спидометр. Трех винтов, кстати, не хватало: то ли старый вор не успел поставить их на место, то ли сделал это умышленно, чтобы облегчить внуку задачу. Теперь выяснить это было невозможно. Да и незачем.
— Квариати, Квариати, — бормотал Митя, набирая название в поисковой строке интернет-страницы. — Ага. Вот. Читаю. Итак, Квариати — это село в Грузии, неподалеку от границы с Турцией. Находится в Хелвачаурском муниципалитете Аджарии, на берегу Черного моря. Село расположено на Кахаберской низменности по обоим берегам реки Квариати.
— Какой-какой низменности? — перебил Руслан. Митя посмотрел на него поверх крышки ноутбука.
— Это имеет значение?
Руслан кивнул:
— В важных делах все имеет значение. Любая мелочь.
— Кахаберская низменность, — отчеканил Митя по слогам и спросил язвительно: — Я могу продолжать?
— Можешь, — разрешил Руслан с непроницаемым выражением лица.
— Спасибо. Так вот, по результатам переписи 2002 года в Квариати проживало 415 человек, из них большинство — грузины.
— Грузины, — повторил Руслан значительно.
Митя посмотрел на него с легким соболезнованием, как это мог бы сделать преподаватель, услышавший неумную реплику глуповатого ученика.
— Ну не китайцы же!
— Продолжай, пожалуйста, — велел Руслан.
Митя фыркнул, но подчинился.
— Основной доход местного населения — сельское хозяйство и туризм. Квариати является одним из самых популярных курортов черноморского побережья Аджарии благодаря глубоководным пляжам, удобным для дайвинга.
— Дайвинга?
— Подводное плавание, — расшифровал Митя. — Именно то, чем мы собираемся заняться.
— Мы еще не решили, — неуверенно протянул Руслан.
— Решили, Руслан. Не откажемся же мы от такого шанса? Найдем чемодан — осуществим все наши мечты. Твою, мою и… ее.
Митя не уточнил, кого имеет в виду, да это было не обязательно. Последний довод подействовал на Руслана положительно.
— Там, наверное, глубина километра полтора, — произнес он задумчиво.
— Ошибаешься, — торжествующе возразил Митя. — Вот карта глубин Черного моря. — Он развернул экран к другу. — Гляди. Максимум двести метров. Но в основном от девяноста до ста. Такая глубина доступна даже новичкам и любителям.
— Но мы пройдем курсы. — Руслан выставил перед собой указательный палец. — Непременно.
— Не возражаю.
— И в навигации нужно научиться разбираться.
— Научимся, — поморщился Митя.
— Ладно. — Руслан встал. — Тогда пошли ЗИЛ вместе готовить. Чем раньше продадим, тем быстрее отплывем.
Было видно, что он уже загорелся новой идеей и готов полностью посвятить себя ее воплощению в жизнь.
— Сейчас, — согласился Митя. — Только комп выключу и письмо спрячу.
Он сделал и то и другое, но на улицу сразу не попал, потому что в цехе его перехватила Жанна.
— Ты как здесь? — хмуро спросил он. — И зачем?
— Поговорить зашла. — Она пожала оголенными плечами.
Митя задумчиво посмотрел в сторону двери, гадая, как так получилось, что Руслан и Жанна не столкнулись в цехе или у входа. Схватив его за руку, Жанна затараторила:
— Так больше не может продолжаться, Митенька. Возвращайся! Зачем тебе та худышка безмозглая? Ни фигуры, ни опыта, ни положения. Брось ее.
— Никого я бросать не собираюсь! — Митя сердито вырвал руку.
— Неужто влюбился? — прищурила крашеные глаза Жанна. — Так ведь нет же! Такие, как ты, не влюбляются, им лишь бы их самих любили. А я люблю, Митенька. Не то что она.
Глядя в его потемневшие глаза, Жанна поняла, что угадала. Только следовало ли затрагивать эту тему? Для Мити она оказалась слишком болезненной.
Подхватив Жанну под локоть, он стремительно подвел ее к двери, заставил переступить порог и подтолкнул в спину:
— Иди. И не возвращайся. Я перед уходом все сказал. Больше повторять не буду.
— Скотина неблагодарная! — взвизгнула Жанна, поняв, что он настроен решительно и бесповоротно. — Ничего, ты еще пожалеешь. Я знаю, как тебе отомстить! — Она погрозила кулаком, унизанным перстнями. — Попомнишь меня, Димочка. Спохватишься, да поздно будет.
Развернувшись так резко, что потом пришлось ремонтировать каблук, Жанна промаршировала к своей «тойоте». Хлопнула дверью, шикнула шинами, плюнула гарью, умчалась.
Руслан посмотрел на Митю поверх раскрытого капота и ничего не сказал. Есть темы, которые мужчины не обсуждают.
XXV
Чемодан по земле и щебню катился плохо, Лариса с ним совсем замучилась, пока дотащила от ворот к крыльцу мастерской. Ее лицо было угрюмым и словно бы постаревшим лет на пять сразу. Но стоило ей услышать голоса товарищей, как она незаметно для себя просияла.
