— А ты?
— Ну, стал лепетать что-то про большой взрыв, — усмехнулся Митя. — А он рассказал мне про принцип бритвы Оккама. Там говорится, что правильное объяснение всегда строится на использовании наименьшего числа предположений. Для того чтобы поверить в божественное происхождение мира, нужно допустить только существование самого Бога. Теперь возьми атеистов. Им приходится как-то увязывать существование пространства, материи и много всего другого. Получаем слишком неестественную и шаткую конструкцию.
Закончив мысль, Митя шумно выдохнул и провел тыльной стороной запястья по взмокшему лбу.
— Не привык толкать речи, — пробормотал он неловко. — Не подумай, что рисуюсь перед тобой, Лариса. Просто хотелось тебя переубедить. Трудно жить, если не видишь в этом смысла.
Лариса внимательно смотрела на него и молчала. Так длилось не менее минуты. Наконец она качнула головой, усмехнулась и сказала:
— Признаться, ты меня удивил, Митя. Приятно удивил.
— Ты меня за идиота принимала? — нахмурился он.
— Нет, конечно нет! Я просто не знала, что ты задумываешься о подобных вещах.
Митя посмотрел ей в глаза. В его душе зажегся новый луч надежды.
— Может быть, раз твое мнение изменилось к лучшему, ты позовешь меня к себе?
— Может быть, — уклончиво ответила Лариса.
— Если для меня не найдется кельи, я готов спать прямо на земле. Даже зимой. Потому что…
— Ставим точку, Митя! Не заставляй меня лгать, пожалуйста.
— Хорошо, — кивнул он.
Забрав у него чашку, Лариса отправилась к камбузу. Если бы она оглянулась, то увидела бы, как много затаенной боли в его взгляде. Но она не оглянулась.
XXXVI
Ночное море лоснилось, как будто по его поверхности разлили нефть. Черная вода неохотно расступалась перед шхуной и расходилась волнами, на которых плясали отражения звезд, похожие на рассыпанную мелочь.
За штурвалом находился Руслан. Вечером он сбрил бороду, напоминая себе и другим, что вскоре предстоит возвращение в прежнюю жизнь. Его лицо было суровым и вместе с тем комичным, потому что ниже пояса он не загорел и весь низ казался перепачканным чем-то белым. Он был в свитере крупной вязки с растянутым воротником: встречный ветер нес прохладу.
Лариса хотела набросить желтый дождевик, найденный в каюте, но он попахивал рыбой, и Митя уступил ей свой джемпер с треугольным вырезом на груди. Сам же остался в одной футболке, но делал вид, что не мерзнет, то и дело растирая ладонями предплечья, покрывающиеся мурашками. Резо воспользовался дождевиком, отвергнутым Ларисой. Зачем-то он натянул на голову капюшон и в таком виде стоял на носу, напоминая изваяние, какими украшали старинные корабли.
Рассвет еще только проступал в окружающем мраке, возвращая миру привычные очертания и краски. Вглядываясь в гору, Резо несколько раз махнул рукой, и Руслан, следящий за ним из рубки, взял вправо. Через пару минут рука в желтом рукаве поднялась вверх. Руслан выключил двигатель. Шхуна бесшумно заскользила вперед, постепенно теряя скорость.
— Здесь, что ли? — Руслан высунулся из рубки.
— Похоже, что да, — сказал Резо.
Трое друзей присоединились к нему, задумчиво глядя в темную воду. Путешествие подходило к концу. Возможно, уже сегодня все четверо станут обладателями пачек долларов, золотых украшений и драгоценных камней. Как после этого изменится их жизнь? Что ждет каждого из них?
— Знаете, — тихо произнесла Лариса, — а мне уже не хочется никаких сокровищ. Может, просто уплывем отсюда?
— Что ты, девушка, что ты! — запричитал Резо. — Мы на месте. Осталось только нырнуть и достать этот чертов чемодан.
— Это не займет много времени, Лара, — поддержал его Руслан. — Мы все поставили на кон. И теперь просто отказаться? В самый решающий момент?
— Ни за что! — решил за всех Митя и принялся раскладывать на палубе свой гидрокостюм и прочее снаряжение.
Лариса пожала плечами. И в самом деле, почему она вдруг заартачилась? Как глупо поворачивать обратно, когда цель почти достигнута. Во всем виноват этот сумеречный свет и холодный ветер, на котором чувствуешь себя так неуютно. Ничего, скоро все закончится. Впереди новая жизнь и исполнение всех желаний.
Обернувшись, она увидела, что Митя готовится натягивать водолазное трико.
— Не спеши, — остановил его Руслан.
— Чего ждать? Зачем?
— Внизу темно, Митя. Нужно дождаться солнца.
— Черт! А наш фонарь?
— Села батарея, — ответил Руслан. — Да и нырять надо налегке, чтобы руки ничем не были заняты. Нам ведь предстоит тяжесть поднимать. — Он вопросительно посмотрел на Резо. — Сколько примерно весил тот чемодан?
— Не меньше шестидесяти кило. Может, даже все семьдесят. Мы его с Надеждой вдвоем через пляж тащили. Продели через ручку железную трубу и волокли. Это старый чемодан. Без колесиков.
— Слышал, Митя? — повернулся к нему Руслан. — Нам не фонарь нужен, а скорее канат.
— И это, — добавил Резо.
Запустив руку за пазуху, он выудил оттуда ключ, подвешенный на веревке. Лариса вспомнила, что видела этот своеобразный медальон, когда грузин вторгся на судно в одних грязных трусах. «Золотой ключик, — подумала она. — Хотела бы я, чтобы у нашей сказки был счастливый конец…»
— Я его много лет хранил. — В глазах Резо пламенела заря. — Чувствовал, что однажды понадобится. Это от замка. Я ведь, когда освободился, для верности прихватил цепью чемодан и опять навесил замок.
— Даже не верится, — пробормотал Руслан, принимая протянутый ключ. — Только теперь я начинаю понимать по-настоящему, что мы действительно близки к цели.
— Лишь бы не получилось как всегда, — проворчал Митя, следя за медленно, слишком медленно поднимающимся солнцем. Казалось, оно восходит прямо из моря, оставляя на нем красные отблески. Только почему это ассоциировалось с пятнами крови?
— Митя! — окликнул Руслан. — Помоги веревку разложить. Нужно сто метров отмерить. Потом опять смотаем.
Пока они готовились, Лариса занималась завтраком. Время, которое еще недавно ползло как улитка, внезапно ускорилось, побежало, понеслось вскачь. Когда искатели приключений встали из-за стола, солнце успело подняться достаточно высоко.
— Пора, — поторопил Митя.
На этот раз возражений от Руслана не последовало. Он просто кивнул, сел на палубу и принялся совать ноги в эластичные штанины. Митя последовал его примеру. Оба стали деловитыми и молчаливыми. Ларисе вдруг сделалось не по себе. Словно она провожала мужчин в последний путь. Беда бродила где-то рядом, выбирая жертву, Лариса явственно ощущала это.
— Вы там осторожнее, — несмело, с тревогой напутствовала она.
