— Угу, — промычал Руслан, не поднимая головы.
— Не «угу», а будьте начеку! — сердито произнесла Лариса. — Лучше бы вы завтра нырнули.
— Какой смысл? — спросил Митя, вскинув глаза.
И действительно, смысла в этом не было. Если беда близко, то она все равно случится. Если же Ларисе это просто кажется, то тревога пройдет и дышать снова станет легко. Она прикусила губу.
— Охват берите пошире, — посоветовал Резо, делая круговое движение рукой. — Я могу ошибиться на тридцать, а то и на пятьдесят метров.
— Это мы понимаем.
Руслан встал. В обтягивающем костюме и шлеме он напоминал средневекового воина, собравшегося в поход. Митя присоединился к нему и, прежде чем опустить стеклянное забрало, подмигнул Ларисе. Она улыбнулась, не переставая стискивать зубами нижнюю губу.
Руслан поднял руку в прощальном жесте. Лариса повторила движение. Их ладони соприкоснулись и с шутливым хлопком разошлись.
Так и попрощались. Минута-другая — и вот уже трап, спущенный в воду, опустел. Вода внизу побурлила немного и успокоилась — в отличие от паники, охватывавшей Ларису все сильнее.
— Теперь остается только ждать, — произнес Резо, облокотившись на поручни.
— Какое глубокомысленное замечание!
— Нервничаешь? — Он посмотрел на Ларису.
— Волнуюсь! — раздраженно отозвалась она. — Хорошо нам на палубе стоять и болтать…
Ощутив ее настроение, Резо благоразумно умолк. Лариса тоже не проронила ни слова на протяжении получаса. Ни телефона, ни часов при ней не было, а покинуть свой наблюдательный пост она почему-то не решалась.
Приходилось считать — до ста, еще до ста и опять с начала. Это помогало ни о чем не думать. Так было проще. Мысли не приносили Ларисе облегчения. Она просто стояла на палубе, смотрела в воду под собой и ждала.
Поведение Резо становилось все более нервозным. Он то и дело отрывался от поручней и прохаживался вдоль борта, глядя не на трап, а на далекий берег, словно силясь обнаружить там что-то доступное только его взгляду. Потом возвращался на прежнее место и переминался с ноги на ногу, пока возбуждение не заставляло его совершить очередную прогулку.
— Хватит бегать! — прикрикнула на него Лариса.
— Не стоится на месте, — признался Резо, нервно посмеиваясь. — Знала бы ты, сколько я ждал этого момента. — Кожа на его лбу собралась в гармошку. — Послушай, давно хотел спросить…
— Ну?
— Руслан и Митя, они…
— Что Руслан и Митя?
— Они меня не обманут? Не решат, что со мной можно не делиться?
Лариса смерила его уничтожающим взглядом.
— За кого ты их принимаешь? Не суди по себе, понял? Они никогда не нарушали своего слова. Ни разу.
Резо коротко кивнул, немного подумал и задал новый вопрос:
— А давно ты их знаешь?
«Полтора месяца? — спросила себя Лариса. — Два?»
— Всю жизнь, — отрезала она.
— Тогда я спокоен. — Контрабандист удовлетворенно кивнул. Однако взгляд его тревожно метнулся в сторону побережья. С моря оно выглядело как любой другой курорт мира: много зелени, пальмы, белые отели… Но это была лишь видимость. Дело происходило не где-нибудь, а в Грузии. Все реформы полиции не отменяли того факта, что организованная преступность чувствовала себя здесь как дома. Да и неорганизованная тоже.
Не успел Резо поделиться этой своей мыслью с Ларисой, как на морской глади рядом со шхуной появились пузырьки, потом вода заволновалась и пошла кругами, пропуская на воздух сначала одну черную голову, потом другую.
— Ну что? — крикнул Резо, падая животом на поручни. Лариса ограничилась тем, что сильнее обхватила пальцами дерево.
Пловцы переглянулись. Потом синхронно помотали головами. Потом не выдержали и восторженно завопили, барахтаясь и поднимая фонтаны брызг. Услышав их хохот, Резо бросился к канату, опущенному в воду. Некоторое время он вытягивал канат молча, роняя беспорядочными кольцами на палубу. Наконец канат натянулся, заставив человека поднатужиться.
— Есть! — вскричал он. — Есть!
Подтверждением его догадки стал торжествующий хохот Руслана и Мити. Одна только Лариса молчала.
XXXVII
Как и большинство людей, Тенгиз считал себя не просто хорошим человеком, а самым лучшим. Возможно, его родные, друзья или просто земляки могли бы рассказать о нем немало хорошего. Например, отметить его уважение к старшим. Любовь к родителям. Щедрость, присущую этому человеку. Или даже вспомнить, как однажды он спас мальчика, тонувшего в горной реке.
Но все это не мешало Тенгизу быть и совсем другим человеком — жестоким, подлым, внушающим страх, лелеющим грязные мысли, мечтающим насиловать женщин и унижать их мужей. Богатство было нужно ему не для того, чтобы осуществить какой-то амбициозный проект. Он хотел бы лениться всю оставшуюся жизнь, поплевывая в потолок, и заставляя окружающих обслуживать себя, и не ударяя при этом пальцем о палец. Других далеко идущих планов у Тенгиза не имелось. А ближайшее насущное желание заключалось в том, чтобы отлить. Ничего удивительного, что подобную нужду почувствовал и проснувшийся от неосторожного толчка Сосо. Только Георг храпел как ни в чем не бывало.
Накануне, пригнав катер на южную оконечность пляжа, куда редко забредали и приезжие, и местные рыболовы, все трое опустошили целую гору пивных банок. Процесс начался еще во время установки палатки и продолжился до позднего вечера.
Поразмыслив, Георг решил, что немного оттянуться им не помешает. Ночью все равно никто не станет нырять за общаком, а завтра будет не до пива. Правда, прикладываясь к банке, он не забывал поглядывать в бинокль. Сначала его больше увлекало рассматривание девушки в мужской рубашке с оголенными стройными ножками. Потом, убедившись, что стриптиза не будет, он переключил внимание на ее спутников. Опознал Митю, Руслана, а вперив окуляры в третьего мужчину, крепко выругался.
— Что там, брат? — спросил Сосо, почесывая себя рукой, запущенной в карман штанов. — Кого ты там увидел?
— Дай посмотреть, — нетерпеливо протянул руку Тенгиз.
— Помните того бомжа, что вчера на автостанции отирался? — проворчал Георг.
— И что? — насупился Сосо.
— А то, что там очень похожий на него перец сидит. — Георг, не отрываясь от бинокля, показал пальцем. — Как он туда попал?
— Дай мне, — повторил Тенгиз более требовательно. И сплюнул на гальку, на которой сидел. По мере того как он хлебал пиво, влажное пятно между его ступней постепенно увеличивалось в размерах. С таким обильным слюноотделением он бы мог посоревноваться с собаками Павлова.
Георг не спешил выполнить просьбу, произнесенную таким тоном: он хорошо знал, как легко распустить братву, если делать уступку за уступкой и не показывать силу. С другой стороны, вожак банды намеревался пристрелить своих спутников, когда общак окажется в его руках. Зачем делить на троих то, что можно вообще не делить?
