— Это были не пограничники! — выкрикнул Резо в ответ. — Это бандиты! Я видел их раньше. Они приезжали за общаком.
Митя не принимал участия в этом выяснении отношений. Медленно, очень медленно и осторожно, словно боясь спугнуть бабочку или птичку, он приближался к рубке. В лобовом стекле зияли два аккуратных маленьких отверстия, от которых расходились паутины блестящих трещин. Одна такая же аккуратная дырочка чернела в стенке из листового железа, покрытого облупившейся белой краской.
— Лариса?
Девушка не отвечала.
— Лариса-а!!
Снова молчание. И никого за разбитым стеклом. Никого за штурвалом.
Прежде чем заглянуть в рубку, Митя сделал глубокий вдох всей грудью, словно готовился нырнуть без акваланга. Руслан наблюдал за ним, не в силах сойти с места. Его ноги вросли в палубу. Он хотел приблизиться, но не мог.
— Что там? — спросил он чужим голосом.
Митя остановился возле рубки. То, как он смотрел туда, было взглядом обреченного — предсмертным взглядом.
— Она… — пролепетал он. — Ее…
Руслан был уже рядом. Лариса скорчилась на полу рубки — лежать там было негде. Голова, упершаяся в перегородку, была неестественно вывернута, из приоткрытого рта стекала струйка крови. Пуля попала ей прямо в середину лба, и там остался синяк, окружающий входное отверстие.
Стараясь не толкаться и не мешать друг другу, друзья вытащили тело из кабины. За ноги нес Митя. Он шел последним и все время поскальзывался на чем-то липком. Руслан держал Ларису за руки и смотрел на нее сверху. Ее лицо было мертво и жутко контрастировало с живыми волосами, развеваемыми ветром. Затылка Руслан не видел и был рад этому: если то, что он испытывал, можно назвать радостью. Он знал, что проделывают с черепными коробками пули на выходе, и не хотел, чтобы это стало известно Мите. Сделав пару шагов, он поспешил опустить Ларису на палубу. Лицом вверх.
Но Митя смотрел не на нее, он смотрел на стоящего у противоположного борта Резо. Потом его безумный взгляд остановился на ружье, повешенном на перекладину мачты. Там должно было оставаться два патрона. Или один? Одного должно было вполне хватить.
Оттолкнувшись обеими ногами от палубы, Митя устремился вперед. Резо зачем-то присел, зажмурился и накрыл голову обеими руками. Но не это спасло его от верной гибели, а запутавшийся ремень на оружии. Пока Митя дергал ружье, Руслан успел подбежать и обхватить друга обеими руками. Они упали и некоторое время катались по палубе, после чего Руслан вскочил и, широко размахнувшись, зашвырнул ружье в море.
— Все, — сказал он, тяжело дыша. Митина грудь тоже ходила ходуном.
— Не все, — возразил он и бросился на Резо.
Руслан опять перехватил его, они снова затеяли борьбу. Несчастный Резо поднялся на ноги, не зная, куда ему деваться и как быть дальше.
— Я не виноват! — крикнул он. — Если бы я не выстрелил, они бы всех нас перебили. Они за нашей добычей приплыли.
— Слышишь, старик? — пробормотал Руслан в ухо товарищу. — Он правду говорит. Ты видел, как они были вооружены? А одеты? Дешевый маскарад.
Через несколько секунд до Мити дошло, и он перестал вырываться.
— Отпусти.
— Ты его не тронешь? Обещаешь? — настойчиво спросил Руслан.
— Обещаю. Если его не будет перед глазами.
Митя пошевелил плечами. Руслан разжал руки. Друг тяжело поднялся и, не оборачиваясь, побрел к Ларисе, лежащей там, где ее оставили.
А Руслан поискал в небе облака и нашел взглядом только одно, маленькое, похожее на перышко или мазок белой краски.
— Это были бандиты, — доказывал Резо. — Они бы убили всех.
— Так было бы лучше, — отмахнулся Руслан. — Ты не понимаешь. Лучше бы всех.
Резо пожал плечами. Нет, он не понимал. И Руслан подумал, что вовремя выбросил ружье.
— Спускай на воду шлюпку, — глухо произнес он. — Забирай свои вещи и уплывай. Чтобы духу твоего здесь не было.
— Я…
— Ни слова больше, Резо. Не трать время даром.
В голосе Руслана не было ни ненависти, ни затаенной боли, ничего. Но именно поэтому Резо умолк и побежал за мешком.
XLV
Если бы Лариса видела этот закат, она сочла бы его пошлым. Слишком яркий, слишком красочный, слишком кровавый. Как по заказу. Какая-то дешевая мелодрама. Лариса как художница должна была чувствовать такие вещи. Но она не чувствовала. И закат был настоящий.
Митя и Руслан просидели возле тела долго, не обменявшись ни единым словом по поводу постигшего их горя. О чем-то они, конечно, говорили, но только не о смерти. Не прозвучало ничего похожего на причитания или жалобы на несправедливо устроенный мир. Ларисы больше не было, и все слова не значили ровным счетом ничего.
Пока кровь в рубке не успела запечься, Руслан взял ведро, швабру и навел там порядок. Митя, оставшийся один, долго смотрел на свою окровавленную обувь, а потом разулся и выбросил сандалии в море. У него были запасные. Все было, кроме Ларисы. Пока Руслан возился в рубке, а потом уводил шхуну подальше от берега, Митя немного поплакал. Имел право. Тем более что никто не видел.
Потом ушел, дав возможность другу побыть наедине с Ларисой. Руслан тоже поплакал, но заодно и сделал полезное дело. Когда Митя вернулся, тело было облачено в гидрокостюм, а голова упрятана в шлем. Вместе с окровавленными волосами и разваленным затылком.
— Я тоже об этом подумал, — проговорил Митя.
А раз подумал, то ничего ему объяснять не пришлось. Когда солнце оказалось над линией горизонта, друзья опустили тело в море и последовали за ним — сами без костюмов, а только в масках и с аквалангами на спине. Такой же акваланг, только пустой, навесили на Ларису. Он и утянул ее на дно. Медленно, но верно.
Погребение продлилось несколько минут. Когда оба выбрались из моря, уже сгущались сумерки, в небе появлялись все новые и новые звездочки. Руслан представил себе, что так загораются души умерших. Это было очень наивно и не принесло облегчения. Ничего не приносило облегчения.
— Выпить осталось? — спросил Руслан.
— Нет, — качнул головой Митя.
— Вот и хорошо.
— Да.
Они разошлись по разным каютам и легли. Больше всего на свете обоим хотелось уснуть, и это, конечно же, не получалось.
XLVI
Резо просто валился с ног, когда вскарабкался по почти отвесному горному склону, увитому жгутами лиан и ощетинившемуся кустами ежевики. Но зато он ушел от погони.
Бандиты настигли его на заброшенной дороге, по которой он уходил из села с заветным мешком через плечо. Их осталось двое — Сосо и Георг, одна рука которого была прижата к туловищу и не двигалась. Они выбрались из джипа, надо полагать, угнанного специально для такого случая. Джип обогнал Резо и неожиданно остановился, застигнув его врасплох.
