Ошибки и неточности в работе журналиста печатных СМИ были и будут всегда, от них никто не застрахован. Но одно дело, когда такие промахи не носят глобального характера и не влияют на репутацию конкретных людей, организаций и учреждений, и совсем другое — когда они случаются в пиковых ситуациях, создавая негативный резонанс, формирующий информационный след. Можно бесконечно долго перечислять виды и типы ошибок, связанных с информацией. Оставим за пределами нашего разговора случаи, когда сотрудники газет и журналов намеренно допускают искажения и ложь. Понятно, что в советский период случаев «лжи по умолчанию» в отечественных медиа было предостаточно, что порождало не только систему распространения слухов и сплетен, но порой и анекдотические ситуации. Так, в США при ЦРУ создали специальное подразделение, главной задачей которого был тотальный мониторинг официальной советской печатной прессы с целью сбора данных, которые могли просочиться в открытые публикации, минуя цензуру.
Значимость ошибки на страницах печатных СМИ высока, так как, в отличие от радио и телевидения, допущенный промах нельзя исправить. Он буквально (если замечен) мозолит глаза читателю, который может снова и снова перечитывать сомнительный пассаж и вглядываться в ошибочные цифры, цитаты, сведения. Известная русская пословица «Что написано пером, того не вырубишь топором» тотально справедлива по отношению к деятельности всех медиа, особенно в аспекте работы с информацией. Вот почему ошибки и промахи в печатных СМИ так заметны для аудитории.
Бороться с данным явлением можно лишь правовыми методами, предъявляя иски как к печатному изданию, так и лично к журналисту, допустившему ошибку и диффамацию. К счастью для многих читателей, в настоящее время действующий Закон о СМИ позволяет защищать права жертв манипуляций и наветов со стороны печатных медиа. В случае признания судом неправоты СМИ оно обязано разместить опровержение ранее опубликованных лживых сведений. Причем на том месте полосы, где был опубликован материал с недостоверной информацией. В советские годы публиковать опровержение было не принято
[31].
Иная ситуация наблюдается у современных печатных медиа в плане признания ими собственных недочетов и некорректных (мягко говоря) публикаций. Широкую огласку получила история противостояния «Альфа-банка» и деловой газеты «Коммерсантъ». Суть конфликта такова. 7 июля 2004 года в газете был опубликован материал «Банковский кризис вышел на улицу», где со свойственными данному изданию хладнокровием, иронией и циничностью описывалась ситуация вокруг отделений «Альфа-банка» в Москве: на момент газетной публикации имелись перебои с наличностью в банкоматах, а в ряде отделений к открытию выстраивались очереди.
Пикантность ситуации заключалась в том, что кризис спровоцировал не «Коммерсантъ», а слухи, которые поползли летом 2004 года по Москве и были связаны с пресловутым списком 100 ненадежных банков, якобы подготовленным Центробанком, где вроде бы фигурировал «Альфа-банк». Естественно, публикация такого материала в солидной газете «подогрела» ситуацию, и очереди в отделениях стали еще длиннее. Банк не нашел ничего лучше, как ввести услугу обналичивания финансовых средств со счета за определенный фиксированный процент. «Коммерсант» предоставил руководителям «Альфа-банка» возможность высказаться на страницах газеты, которой те не преминули воспользоваться. Однако это не снизило накала страстей. Лишь после того, как «Альфа-банк» в срочном порядке запустил серийный показ промороликов с участием медийных персон, волна повышенного спроса на наличную валюту среди клиентов спала, что неудивительно: в этих роликах очень важные персоны, глядя в камеру, твердили о надежности «Альфа-банка». Но на этом история не закончилась.
Руководство банка подало в суд иск на солидную сумму, которую предполагалось истребовать с ответчика — редакции газеты «Коммерсантъ». После череды заседаний суд принял решение удовлетворить иск на рекордную на тот момент сумму в 320 миллионов рублей. Кроме того, газету обязали опубликовать опровержение, что и было сделано в изощренно-издевательской форме 31 января 2005 года. В этот день вышел очередной номер «Коммерсанта», где был публикован один материал — статья на первой полосе, в которой излагалась суть конфликта с «Альфа-банком» и рассказывалось о постановлении суда. Остальные полосы были пустыми, только на одной красовался текст с официальным опровержением, напечатанный… вверх ногами. То есть формально газета выполнила решение суда, но выразила свое к нему отношение таким медийным способом.
Заметим, что именно «Коммерсантъ» чаще других серьезных печатных изданий становится субъектом правовых коллизий, так как часто торопится стать первым публикатором новостей. Здесь срабатывает принцип «скорость важнее точности». Вторая очевидная причина споров и исков в адрес редакции — сбор информации неофициальным путем, откровенное следование принципам инсайдерства, когда внутри некоей структуры журналист находит персону, предоставляющую изданию сведения под грифом «Не для печати» или «Для служебного пользования». Понятно, что такие источники не слишком надежны, так как внутри любой организации могут существовать альтернативные проекты документов, интересующих прессу. И совсем не обязательно, что в ход будет пущен тот вариант документа или решения, о котором инсайдер осведомил своих контрагентов.
Во второй половине 1990-х годов газета «Московский комсомолец в Питере» регулярно публиковала на страницах, посвященных политической жизни Северной столицы, своеобразные прогнозы, которые касались кадровых перестановок внутри городской администрации. Для автора этих строк, на тот момент работавшего в одном из комитетов правительства Санкт-Петербурга, до поры до времени «прозорливость» печатного издания, явно тяготеющего к таблоидному типу, была загадкой. Понаблюдав за кадровыми прогнозами «МК в Питере», автор пришел к выводу, что, во-первых, прогнозы сбывались на 90 %, и газета радостно об этом сообщала. А во-вторых, стало очевидно, что без инсайдера не обошлось. Для доказательства этого нужно знать механизм принятия кадровых решений и путь, который проходят соответствующие документы, с учетом множества согласований. Наверняка на одном из этапов имелся инсайдер, оповещавший любимое печатное издание о грядущих кадровых переменах.
Рассуждать о мотивах поведения инсайдеров можно с известной долей осторожности, допуская в том числе меркантильную составляющую. У автора этих строк на сей счет есть свои соображения, которые он предпочитает не раскрывать. Однако очевидно, что инсайдерство хоть и кажется мощным инструментом для повышения эффективности информационной работы СМИ, на самом деле наносит им ни с чем не сравнимый вред. Часто оно является одним из факторов, подталкивающих прессу к манипулированию информацией, а также выстраиванию схемы зарабатывания денег на том, что то или иное медиа за соответствующее вознаграждение обязуется… не публиковать те или иные сведения, добытые неофициальным путем.
