– З-за что?
– Вас – как свидетеля. Меня – как козла отпущения...
– А Риту?
– Как воровку. Которая украла у его криминального босса триста тысяч евро.
Рита задергалась, замычала, но Данила даже не глянул в ее сторону.
– Ваша племянница воровка. И ваше счастья, что она обокрала не только мафию, но и меня. Она украла у меня колье, поэтому я тоже оказался здесь. Поэтому гангстеры наказаны, а вы живы...
– А Рита?
– Ваша Рита заслуживает суровой порки. У вас есть розги? Или просто ремень?
– Есть, – завороженно кивнула Ирина.
Данила подошел к Рите, сел перед ней на корточки, заглянул ей в глаза.
– Тебя как бить? По заднице или по спине?.. На спине шрамы останутся, а на заднице – вряд ли. Но задницу заголять придется. Тебе не будет стыдно?
Рита гневно замычала и закивала головой, требуя свободы.
– А воровать не стыдно?
Она заерзала на стуле, пытаясь развязаться, закачалась на нем и, в конце концов, упала. Только тогда Данила содрал с ее рта полоску скотча.
– А поднять? – задыхаясь от возмущения, спросила Рита.
– А колье вернуть?
– Говорю же, продала...
– Кому?
– Кому-кому... Я с Нижнего в Москву ехала, ну, машину остановила, мужик за рулем, при бабках. Ну, я и предложила купить...
– И что?
– Ты тупой или придуряешься? Если я продала, значит, он купил... Сто штук отвалил.
– Долларов?
– Какие доллары?
– Евро?!
– Ну, ты вообще... Рубли! Сто тысяч рублей. А что, не деньги?
Данила устало опустился на диван. Не было у него желания объяснять, в какую сумму Лена оценивала свое колье. И тем более доказывать, что для него самого эта вещь бесценна.
– Ты меня развяжешь или нет? – захныкала Рита. – Тетя Ира, ну, может, хоть вы поможете?
– Помочь?! – возмущенно протянула женщина. – Из-за тебя тут такое! Так ты еще и воровка!
– Это неправда... То есть это случайность...
– Что за мужик? – перебил Риту Данила.
– Ну, мужик и мужик... Родион его зовут... Родион Сергеевич. Сейчас, буду я его по имени отчеству!
– А фамилию не называл?
– Представь себе, нет! Я ж его в загс не тащила. Только к банкомату...
– Куда?
– Ну, к банкомату. Он же должен был деньги снять, чтобы расплатиться. Сто тысяч как с куста...
– Где снял?
– Кого снял? Меня?! Ага, счас!
– Деньги где снял?
– А-а, деньги! Ну, ты точно какой-то не русский! Говорю же, в банкомате!
– А банкомат где был, в Нижнем или в Москве?
– Ну, в Москве... А может, и в Нижнем... А может, и в Караганде... Ты меня развяжи, а то я тут неудобно лежу, серое вещество из одной извилины в другую перетекает, булькает, шум в ушах, ничего не соображаю...
– А оно у тебя есть, это серое вещество? – усмехнулся Данила.
Но девушку с пола поднял, вместе со стулом. Правда, развязывать не стал.
– Слушай, а может, ты меня боишься? – истерично хихикнула Рита. – Развяжешь меня, а я как накостыляю тебе!
– Накостыляешь?! Ты только воровать можешь, и еще голову людям морочить. Чего мне тебя бояться? Все, что у меня было, ты уже украла...
– Ну, извини!
– Ну, извиняю! – так же небрежно отозвался Данила.
– Мне веревка руки передавила, застой крови будет, гангрена потом начнется. А я не хочу!
– Гангрена тебе не страшна. Потому что ты сама страшней всякой гангрены... Как мне мужика найти, которому ты колье продала?
– Зачем тебе?
– Колье обратно хочу вернуть.
– Мне?
– Себе.
– А-а, ну если себе... Так я ж его продала, а товар обратно не принимается. У него и чека кассового нет, чтобы товар обратно принять...
– Чеки у тебя есть. На сумму сто тысяч российских рублей...
– А-а... А я их растратила!
– Ничего, у тебя еще триста тысяч евро есть, которые ты у своего любимого мужчины увела.
– Это ты про кого, про Артура? – пренебрежительно скривилась девушка. – Какой же он любимый? Перец горький, мимоза с ушами... Я его ненавидела!
– Декларация твоих личных пристрастий меня не интересует. И то, что ты деньги у него увела, тоже...
– Деньги увела?! Да у него знаешь, сколько таких денег? Самолетом за два дня не вывезешь! От него не убудет! А я вот тете Ире помочь хотела. Муж ушел, алименты не платит, а она одна – с ребенком и никому не нужная. Кто ей, думаю, поможет, как не я!.. Да, тетя Ира, ради вас, можно сказать, старалась. Пятьдесят тысяч евро вас устроят?.. Сейчас принесу. Если от гангрены умереть не дадите!
– А вот этого делать не надо! – обращаясь к женщине, сказал Данила.
Но было уже поздно. Ирина ловко смахнула со стола ножницы, которыми он обрезал ковер, избавила племянницу от веревок. Впрочем, к этому времени Данила уже стоял в дверях – преграждал Рите путь.
– Что, и пройти не дашь? – потирая затекшие и зудящие руки, нервно спросила девушка.
– Ну, почему же? Катись на все четыре стороны... Только сначала колье помоги мне найти.
– Далось оно тебе!
– Издеваешься?
– Нет, думаю... Думаю, что тебе с этим делом лучше не связываться...
– Почему?
– Потому что мужик очень крутой.
– Мне все равно, крутой он там или пологий...
– Всмятку.
– Что?
– Яйцо, говорю, может быть крутым или всмятку...
– А еще яйцо может быть в утке.
– А утка под кроватью.
– Нет, утка в зайце, а заяц в сундуке, который на дубе... Дуб – это Нижний, ты заяц, которого это крутое яйцо на своей утке подвозило до Москвы...
– Ну да, ну да. Дуб, заяц, утка, яйцо... А в яйце игла... То есть колье с бриллиантами... А игла – это смерть... Ты меня убьешь? – Рита с притворным страхом посмотрела на Данилу.
– Нет, но мало не покажется...
– Изнасилуешь?
– Где яйцо?
– В холодильнике.
– Ты меня не зли.
– Тогда в утке... А утка – ку!
– Что, ку?
– Ку!
Рита присела на сведенных вместе ногах так, что колени разошлись в стороны. И руки развела, показав Даниле кожные узоры на ладошках.
