– Ну, что скажете, товарищи? – спросил капитан у ребят, когда Григорьева вывели из кабинета. Его Юрий Петрович решил задержать, хотя бы для того, чтобы парень не наделал глупостей.
– А что тут скажешь? Надо брать этого Рика, а заодно и его подручного, боксера. Данные этого деятеля у нас есть, думаю, что выйти через него на боксера дело пустяковое, – проговорил Мурзин.
– Да, только все это как-то плохо вяжется с перстнем и перерезанным горлом, – заметил Валентин.
– Согласен, – кивнул Юрий Петрович. – Но брать этого Рика все равно надо.
Селезнев Марк Игоревич, он же Рик, очевидно, производное от «Марик», решил для себя Валентин, как и рассказывал Сергей Григорьев, был весьма тщедушен. Он был невысок ростом, имел неприятное выражение лица, было в нем что-то неуловимое от хорька. Зато одет этот пижон был неподражаемо – элегантный костюм, зауженные брюки, шелковый шарфик на шее, светлое драповое пальто модной расцветки.
– Проходите, гражданин Селезнев, присаживайтесь, – любезно пригласил Юрий Петрович. – Я думаю, вы догадываетесь, в связи с чем были вызваны к нам?
– Не имею ни малейшего представления, – присаживаясь на краешек казенного стула, твердо заявил Селезнев.
– Ну, что ж. В таком случае я с удовольствием поясню вам, – открывая лежащую на столе папку, проговорил сухо капитан. – Я вызвал вас в рамках расследования дела об убийстве Бориса Николаевича Григорьева.
– Григорьева, вы сказали? – вытянув шею, уточнил Селезнев. – Простите, но у меня нет знакомых с такой фамилией.
– Ну как же, разумеется, есть, – мягко возразил капитан. – Например, Сергей Борисович Григорьев. С самим покойным вы, разумеется, знакомы не были, не считая единственной встречи в день убийства.
– Простите, я отказываюсь вас понимать, – нервно прервал капитана Селезнев. – Вы рассказываете мне о совершенно незнакомых людях и событиях, не имеющих ко мне никакого отношения! – Видимо еще по пути в Управление Селезнев твердо решил играть в «несознанку».
Впрочем, капитан был готов к такому повороту. Поведение преступников редко поражало его оригинальностью.
– Значит, вы утверждаете, что с Сергеем Григорьевым знакомы никогда не были и в его квартире по адресу улица Желябова, дом семнадцать, никогда не были?
– Разумеется.
– Прекрасно. Лейтенант, пригласите сюда Трауберга и Кочина.
Рик-Селезнев нервно дернулся, но справился с собой.
В кабинет вошли два парня, один крепкий, среднего роста, рыжеватый, другой повыше, брюнет. Один, тот, что повыше, одет был модно, почти вызывающе, второй, наоборот, подчеркнуто скромно, как напоказ, да и вещи на нем сидели нелепо, словно были с чужого плеча, выглядела парочка смехотворно, как карикатура из журнала «Крокодил», и у Мурзина, внимательно разглядывающего приятелей Григорьева, даже возникла ассоциация с рыжим и белым клоунами.
– Проходите, граждане, – кивнул головой капитан, указывая на стулья напротив Селезнева. – Узнаете?
– Да. – Дружно ответили студенты. – Это Рик, фамилии мы не знаем.
– С этим человеком вы познакомили Сергея Григорьева?
– Да.
– Расскажите.
– Ну, Сергей хотел подзаработать по-легкому, ну в смысле, быстро и особо не напрягаясь. – Капитан подбодрил едва заметным кивком эту весьма произвольную форму исповеди, и Кочин, рыжий крепыш, продолжил с большим воодушевлением: – Мы познакомили его с Риком. Тот дал ему вещи на продажу.
– Поясните, что значит «вещи на продажу»?
– Ну, всякие шмотки импортные дефицитные. Рубашки, свитера, чулки нейлоновые, платья. Я точно не знаю, что он ему давал.
– Когда и где состоялось знакомство?
– Ну, несколько месяцев назад, в ресторане «Причал». Они познакомились, Рик отдал Сергею пакет с вещами, назвал цену и все.
– Потом они еще встречались?
– Ну да. Несколько раз, насколько мне известно.
– А в вашем присутствии?
– Дважды. Возле института. Рик туда приезжал. И потом, насколько я знаю, они разговаривали по телефону.
– Гражданин Трауберг, вы подтверждаете рассказ Кочина?
– Подтверждаю, – высоким голосом подтвердил чернявый Трауберг.
– Хорошо, пока вы двое можете быть свободны, подождите за дверью. – Парочка поспешно покинула кабинет.
– Итак, господин Селезнев, что скажете на это?
– А что сказать. Этих двоих я едва знаю, – пожал плечами Селезнев. – Ну, знакомили они меня с каким-то приятелем, у меня было несколько рубашек. Купил по случаю, мне не подошли, а этот тип согласился помочь их продать, чтоб деньги не пропадали. Взял рубашки и пропал. Вот я и приезжал в институт, просил вернуть. А уж как его фамилия, я и не интересовался. Помню, что вроде Сергеем зовут, – не желал сдаваться Селезнев.
– Валентин Семенович, пригласите гражданина Крюкова, – отдал очередное распоряжение капитан.
В кабинет втиснулся бочком здоровяк со сломанным носом и широкими плечами.
– Можно?
– Проходите, Крюков. Знакомы с этим гражданином? – указал капитан на Селезнева.
– Да. Это Марик Селезнев. По кличке Рик.
– Откуда его знаете?
– Учились вместе в Лесотехнической академии. Земляки мы. Он из Пензы, и я из Пензы, – охотно поделился Крюков.
– А теперь чем в Ленинграде занимаетесь?
– За «Буревестник» выступаю. Я в этом году второе место по городу в полутяжелом весе взял, – с гордостью проговорил Крюков.
– А чем занимается ваш земляк Селезнев?
– Не знаю. Он вроде женился и работает где-то, – пожал плечами Крюков.
– А зачем вы вместе с Селезневым подъезжали к театральному институту около месяца назад и на улицу Желябова?
– Так он сказал, что ему нужно с одного типа должок получить, а тип деньги зажал и не возвращает. Попросил оказать моральную поддержку, – охотно пояснил Крюков.
– Моральную, а не физическую?
– Ну, – замялся боксер. – Вообще-то он хотел, чтобы я тому парню рыло начистил, но я такими делами не занимаюсь. Просто постоял в стороне и посмотрел строго, и все. Вроде тому хлюпику и так хватило, – коротко хохотнул Крюков.
– И часто Селезнев обращался к вам с подобными просьбами?
– Ну, пару раз.
– Вы сможете узнать того человека, которой был должен Селезневу денег?
– Да. Длинный такой, пижон.
– Валентин Семенович. Пригласите.
Валентин вышел из кабинета и вернулся, ведя с собой пятерых высоких парней, примерно одного возраста, среди них был и бледный, напряженный Григорьев.
– Вон тот, второй справа, – легко узнал его Крюков.
