– Они сами себя убедили, – улыбается Эвелина. – Когда они вышли к озеру, я думала, все кончено, стала придумывать объяснения на ходу, а Карвер за меня все досказал: мол, дети заигрались, поссорились и так далее. Поднес мне все на блюдечке.
– Вы знали, что Карвер – ваш отец? – спрашиваю я.
– Нет, но тогда меня это не интересовало. Мне велели идти кататься верхом, и я очень обрадовалась. Мать мне во всем призналась перед тем, как меня отправили в Париж. По-моему, она хотела, чтобы я гордилась Карвером.
– Значит, Карвер нашел на берегу озера вас, свою родную дочь, с ног до головы забрызганную кровью, сообразил, что надо переодеть вас в чистое, вернулся в особняк за одеждой и оставил Хелену с телом Томаса, – медленно продолжает Анна, выстраивая события по порядку. – А когда Стэнуин выслеживал Карвера, то увидел Хелену и решил, что она убила сына. Поэтому он и позволил приятелю взять вину на себя.
– И вдобавок за немалую сумму денег, – добавляет Эвелина, презрительно вздернув губу; пустые зеленые глаза блестят, как стекляшки, – ни сочувствия, ни жалости. – Мать все эти годы ему платила.
– Чарли Карвер не знал, что, задумав убийство заранее, вы спрятали в лодочном домике смену одежды, – говорю я, стараясь не высматривать Чумного Лекаря среди деревьев. – Одежда пролежала там восемнадцать лет, и ваша мать случайно обнаружила ее только в прошлом году, когда приезжала в Блэкхит. Она сразу поняла, что это означает, и даже рассказала о находке Майклу – наверное, чтобы увидеть, как он отреагирует.
– Скорее всего, она думала, что он тоже знает об убийстве, – с сожалением говорит Анна. – Она больше не доверяла своим детям.
Поднимается ветер, струи дождя звонко стучат по стеклу ламп. Из леса доносится какой-то шум, Эвелина на мгновение настороженно прислушивается.
– Отвлеки ее, – шепчу я Анне на ухо, набрасывая ей на плечи свою куртку.
Она благодарно улыбается в ответ, поплотнее запахивает куртку и произносит:
– Представляю, как леди Хардкасл было тяжело, когда она поняла, что ее любовник пожертвовал собой из-за дочери, которая хладнокровно убила родного брата. Как вы могли так поступить, Эвелина?
– Не как, а почему, – вмешиваюсь я. – Томас вечно ходил за всеми по пятам, любил подглядывать, его за это ругали, поэтому он приноровился вести себя тихо и неприметно. Однажды он увязался следом за Эвелиной в лес, где она повстречалась с одним из грумов, не знаю, случайно или по уговору. На этой встрече что-то произошло – назовем это несчастным случаем. То есть я надеюсь, что это был несчастный случай. – Я искоса гляжу на Эвелину, которая рассматривает меня, как бабочку, севшую ей на платье.
В лучиках морщинок у глаз Эвелины таится наше будущее; ее бледное лицо – хрустальный шар, в котором клубится туман кошмаров.
– В общем, это не важно, – продолжаю я, не дождавшись ее ответа. – Как бы то ни было, Эвелина убила грума. Скорее всего, Томас не понял, что именно он увидел, потому что иначе рассказал бы об этом матери. Когда Эвелина узнала, что Томас ее выследил, то сообразила, что у нее есть выбор: убить брата, пока он никому не проболтался, или признаться в содеянном. Она выбрала первое и стала методично разрабатывать план действий.
– Потрясающе! – обрадованно восклицает Эвелина. – Если не считать пары мелких подробностей, то все так и было. Вы великолепны, мистер Голд. Подумать только, прошлой ночью я считала вас скучным типом.
– А что случилось с грумом? – спрашивает Анна. – Конюх сказал, что его так и не нашли.
Эвелина задумчиво смотрит на нее. Сначала мне кажется, что она решает, отвечать на вопрос или нет, но потом я понимаю, что она просто-напросто пытается вспомнить убийство, о котором не думала уже много лет.
– Все вышло так забавно, – рассеянно начинает она. – Мы с ним собирались залезть в пещеру. Я знала, что родители мне не позволят, поэтому мы встретились украдкой. С ним было очень скучно. Мы стали исследовать пещеру, и он провалился в какую-то расщелину. Ничего не сломал, просто там было очень глубоко, так что надо было идти за помощью. Я собралась уходить, а потом вдруг сообразила, что можно никого не звать. И вообще ничего не нужно делать. Вот я его там и оставила. Никто так и не узнал ни о том, куда он подевался, ни о том, что с ним была я.
– Вы бросили его на произвол судьбы? – ужасается Анна.
– Да. Мне это очень понравилось. У меня появился свой секрет. А потом Томас вдруг спросил, зачем я ходила к пещере. – Не сводя с нас дула револьвера, она поднимает лампу. – Ну, остальное вы знаете. Жаль, конечно.
Она взводит курок. Анна, выступив вперед, прикрывает меня своим телом.
– Погодите! – восклицает она, протягивая руку.
– Вот только не надо меня умолять, – раздраженно говорит Эвелина. – Я вас так уважаю, честное слово. Почти двадцать лет о смерти Томаса никто не вспоминал, кроме матушки, – и тут вдруг появляетесь вы двое и каким-то чудом все выясняете. Меня восхищает ваше упорство, но я презираю людей, у которых отсутствует гордость.
– Я не собираюсь вас умолять, – возражает Анна. – По-моему, мы заслуживаем того, чтобы узнать от вас все до конца.
Лицо Эвелины озаряет прелестная, хрупкая и совершенно безумная улыбка.
– По-вашему, я полная дура? – спрашивает она, смахивая с ресниц капли дождя.
– По-моему, вы нас убьете, – спокойно отвечает Анна, будто разговаривая с малым ребенком. – Но здесь, на берегу, все хорошо слышно. Вам надо отвести нас в укромное место, а свою историю вы доскажете по дороге.
Эвелина подступает к ней, подносит лампу к лицу Анны, чтобы лучше видеть, наклоняет голову набок, чуть приоткрывает рот.
– Умница, – восхищенно мурлычет Эвелина. – Ладно, поворачивайтесь – и марш вперед!
Я с нарастающим волнением слушаю этот разговор, отчаянно надеясь, что из темноты вот-вот появится Чумной Лекарь и все благополучно разрешится. У нас теперь больше чем достаточно сведений для того, чтобы Анну отпустили на свободу.
«Его могли задержать».
Эта мысль пугает. Анна тянет время, пытаясь сохранить нам жизнь, только все будет впустую, если Чумной Лекарь нас не найдет.
Тянусь за лампой, но Эвелина пинком отбрасывает ее и указывает дулом револьвера на лес.
Мы с Анной идем бок о бок, Эвелина в нескольких шагах позади, негромко что-то напевает. Я оглядываюсь, но понимаю, что отобрать у нее револьвер не получится. А даже если и получится, то все равно толку не будет. Надо не задержать Эвелину, а доказать, что Анна не злодейка; для этого лучше, если нам грозит опасность.
Тяжелые тучи закрывают звезды. В кромешной тьме путь нам освещает только тусклый свет лампы, приходится двигаться медленно и осторожно, чтобы не споткнуться. Чумного Лекаря все нет и нет.
– Если ваша мать еще в прошлом году узнала о вашем преступлении, почему она никому не сказала? – спрашивает Анна, оглядываясь на Эвелину. – Зачем она устроила бал, пригласила гостей?
