Пролог
Вот и настал он, тот страшный день нашей истории, когда рухнул привычный, мирный уклад Советской страны и началась самая страшная война ХХ века.
Но в той версии истории, которую начали изменять еще год назад власти СССР и РФ, все должно пойти по-другому. Немецкое нападение ждали. И не только ждали, но и успели подготовиться к нему. Уже не будет ни «мирно спящих советских аэродромов», ни истерических приказов «не поддаваться на провокацию». На границе враг будет встречен во всеоружии, и с первых же минут агрессии вермахт почувствует на себе всю силу ударов Красной Армии и Российских вооруженных сил.
Все это случилось благодаря изобретению машины времени. С помощью ее удалось установить связь с руководством СССР и лично с Иосифом Сталиным. Нельзя сказать, что большевики из ХХ века и рыночники из XXI века сразу нашли общий язык. Но память о тех, кто не вернулся с той, Великой войны, помогла всем участникам межвременных переговоров понять друг друга.
Сообща началась работа по подготовке к отражению вражеского вторжения. В ней участвовали не только военные, но и политики. Осваивалось новое оружие, строились аэродромы, способные принять реактивные самолеты из будущего, в глубоком тылу – за много веков до 1941 года тренировались и обучались части Красной Армии, вооруженные автоматами и пушками из XXI века.
Все спешили, но времени до роковой даты оставалось все меньше и меньше. И вот настал он, черный день календаря – 22 июня 1941 года. Сейчас все начнется. Станет ясно, кто победит в этой великой битве – наши или они.
21 июня 1941 года, 14:35. Москва, Кремль, кабинет Сталина
Сталин работал с документами, время от времени непроизвольно поглядывая на часы. Если верить информации, поступившей из будущего, то именно сегодня Гитлер должен был принять окончательное решение о нападении на СССР, если оно, конечно, как и в тот раз, произойдет 22 июня. А основания для сомнений были. Благодаря своевременно принятым мерам, поставкам вооружения и отправке инструкторов, война в Югославии затянулась на две лишние недели, и только ко 2 мая эта страна была оккупирована немецкими, итальянскими и венгерскими войсками. Только бои за Белград, которых вообще не было в их истории, затянулись на десять дней. Кроме того, после оккупации страны югославская армия не капитулировала, а по возможности организованно отступила в горы, намереваясь продолжать сопротивление партизанскими методами.
В связи с этим, по данным разведки, некоторые части 1-й танковой группы генерала Клейста, расположенные на южном участке линии советско-германского соприкосновения, и входившие во 2-ю танковую группу генерала Гудериана части 46-го моторизованного корпуса еще не успели прибыть в районы своего сосредоточения на советско-германской границе. А часть немецких и венгерских пехотных соединений были связаны борьбой с партизанами. И чем больше немцы будут бороться с партизанами, тем больше их будет становиться. Так что, возможно, в этот раз Гитлер примет решение еще раз отложить операцию «Барбаросса», как он делал уже несколько раз, начиная с середины мая.
Но нет, надежды Вождя не сбылись. Ровно в половине третьего в кабинете Сталина раздался звонок телефона, соединявшего его с приемной.
– Товарищ Сталин, – доложил Поскребышев, – к вам порученец маршала Шапошникова.
– Пусть войдет, – ответил Вождь, уже поняв, что этот человек мог появиться в Кремле лишь в одном случае.
Вошедший в кабинет Сталина худощавый армейский майор с двумя нашивками за ранения и орденом Боевого Красного Знамени на груди молча передал вождю запечатанный пакет. Сталин достал из пакета записку, на которой рукой Шапошникова было написано «В 11:00 по берлинскому времени германское верховное командование передало в войска сигнал “Дортмунд”. 14:05, Шапошников».
Взяв со стола красный карандаш, Вождь посмотрел на часы и крупными буквами написал на обороте записки: «Передать в войска сигнал “Гроза”. 14:40. И.Ст.»
Когда майор ушел, Сталин еще какое-то время сидел, уставившись невидящим взглядом в потолок. Гитлер принял свое решение – больше ничего и никуда не откладывать. И пусть на границе еще не прозвучало ни одного выстрела, но уже понятно – началось! Из теоретической возможности война превратилась в реальность, которая уже через половину суток должна была стать грозной явью. Взяв лист бумаги, Вождь начал набрасывать список людей, которые через два часа должны собраться в его кабинете на первое заседание ГКО в так называемом узком составе: маршал Борис Шапошников, адмирал Николай Кузнецов, Лаврентий Берия, нарком госконтроля Лев Мехлис, нарком иностранных дел Вячеслав Молотов.
21 июня 1941 года, 16:30. Москва, Кремль, кабинет товарища Сталина. Заседание ГКО
Присутствуют:
– председатель ГКО Иосиф Виссарионович Сталин;
– начальник Генерального штаба маршал Борис Михайлович Шапошников;
– нарком РККФ адмирал Николай Герасимович Кузнецов;
– нарком внутренних дел генеральный комиссар госбезопасности Лаврентий Павлович Берия;
– нарком госконтроля Лев Захарович Мехлис;
– нарком иностранных дел Вячеслав Михайлович Молотов.
Когда все расселись вокруг длинного стола для совещаний, Лаврентий Берия внимательно оглядел присутствующих и хмыкнул.
– Товарищи, – сказал он с чуть заметным кавказским акцентом, – а где наш главный спонсор, товарищ Путин? Опять опаздывает?
Сталин спрятал в усы улыбку.
– Товарищ Путин, – произнес он, – не опаздывает, а задерживается. Обещал быть с минуты на минуту. У него там, знаете ли, тоже есть свои дела.
В этот момент в дальнем углу кабинета загорелась ярко-зеленая точка, свидетельствующая о начале открытия темпорального окна.
– Вот видите, – кивнул Вождь, – вот и он. Легок на помине…
– Добрый день, коллеги, – сказал появившийся в темпоральном окне президент Российской Федерации. – Не помешаю?
– Проходите, товарищ Путин, присаживайтесь, – кивнул Сталин, – да, да, за тот конец стола, напротив меня. Только вас мы и ждали.
Дождавшись, пока президент РФ сядет на свое место, Сталин обвел взглядом присутствующих.
– Все в сборе, товарищи, – начал Вождь, – приступим. Как уже стало известно, высшее руководство рейха приняло окончательное решение завтра на рассвете без объявления войны напасть на СССР. Сигнал об этом три с половиной часа назад уже передан в германские войска. Борис Михайлович, вам слово…
– Сигнал «Гроза», – произнес маршал Шапошников, – передан в приграничные округа в пятнадцать ноль пять по московскому времени. Генерал Конев в Прибалтийском военном округе, генерал Жуков в Киевском военном округе и генерал Болдин в Одесском военном округе получение сигнала и передачу его в войска подтвердили. От генерала Павлова из Западного военного округа пока ответа не было.
