— Так точно, ваша светлость!
Ордоньес снова хмыкнул с мостика, но ничего не сказал, верховное командование у меня, общую линию намечаю я, мелочами занимается он.
Матросы, накричавшись, начали расходиться, как вдруг снова кто-то зло выругался, кто-то испуганно охнул.
Над бортом показалась рыжая голова с рыжей мокрой бородой. Человек с трудом перевалился на эту сторону, но не остался лежать и смотреть в грозные лица, не предвещающие ничего хорошего, а тяжело поднялся, лицо измученное, но в глазах яростный блеск и готовность драться за жизнь.
Юрген крикнул зло:
— Какой дурак оставил веревку висеть за бортом? Мало ли что к нам вылезет из моря!
Двое ринулись, сшибая друг друга с ног, исправлять оплошность, Яков сказал быстро:
— Не волнуйся, я его сейчас выброшу обратно!
— Я помогу, — крикнул кто-то.
Они подступили к уцелевшему с двух сторон, тот отчаянно зыркнул вправо-влево, спасения нет, закричал быстро:
— Погодите!.. Я знаю, где на этом острове зарыт клад!..
Ордоньес как раз спустился с мостика, у него сразу засветились глазки, как у кота при виде горшка со сметаной.
Я сказал трезво:
— Брешет. Этих историй про клады хоть пруд пруди… Еще скажет, что карта у него есть. Слушайте больше.
Пленного дотащили до борта, он отчаянно сопротивлялся, хватался за мачту, за свисающие снасти, наконец, за край борта и все время выкрикивал, что клад в самом деле есть, но раз уж ему не достанется, то пусть уж лучше нам, сволочам, чем проклятому Лесли Стивенсу.
— Кто такой Лесли Стивенс? — спросил Ордоньес.
— Какой-нибудь конкурент, — сообщил я. — Или бабу отбил… Ладно, говори сейчас и сразу! Что за клад? Как далеко?
Его перевалили за борт, он уцепился за край, и Юрген замахнулся тяжелым ножом, чтобы обрубить ему пальцы.
Ордоньес придержал его за руку.
— Погоди, милорд желает выслушать.
Пленник так и остался висеть по ту сторону борта, багровое от усилий лицо застыло в страшной гримасе.
— Кроме двух сундуков, — прохрипел он, — с золотыми монетами, там еще амулеты всякие и разные!..
— Какие? — спросил я.
— Не знаю, — прокричал он в отчаянии. — Но их много, значит, есть и очень ценные!..
— Где?
— На острове Горящий, он вон там, за туманом!.. Это близко…
Я знаком велел вытащить, его перевалили на эту сторону, он упал на палубу и тяжело дышал. Матросы рассматривали с недобрым весельем, может быть, велю повесить, тоже неплохо, боги моря любят жертвоприношения.
Вебер недовольно отбросил копье, могли бы и повосхищаться мощным ударом, спасшим корабль от морского чудовища, хотя, конечно, клад — это то, о чем мечтают все.
Все ждали, что потребую подробностей насчет клада, однако я поинтересовался с ленцой в голосе:
— Кто такой этот Лесли Стивенс?
Лицо спасенного сразу изменилось, я увидел злость и даже ненависть в лице, кожа на скулах натянулась, он произнес с появившейся хрипотцой в голосе, но крайне сдержанно:
— Капитан «Буреглота» и командир флотилии из восьми кораблей. Удачлив, отважен, умеет сражаться в открытом море, способен набрать команду в кратчайшие сроки… Его топили трижды, дважды спасался на шлюпке, один раз его выкинуло прибоем, но выжил. Команда ему верит, но других капитанов часто обманывал и, захватив большую часть добычи, убегал, а корабль у него один из самых быстроходных…
— Ага, — сказал я саркастически, — а ты, значит, не убегал?
Он твердо встретил мой прямой взгляд.
— Никогда. Я, Питер Мертон, верен не только своему экипажу, но и морскому братству. Обманывать своих — нехорошо!
Я подумал, кивнул.
— Хороший закон. Если подумать, весь мир стоит на нем крепко, даже самые цивилизованные государства. Обманывать своих нехорошо, а чужих — можно и нужно.
Ордоньес поинтересовался:
— Так что, сходим к этому острову?
— Погодите, любезнейший граф, — сказал я, — а если тот Горящий внутри архипелага? Туда попасть трудно, а выбраться вообще никак. В лабиринтах между островами и комары слона заедят.
Рыжебородый Мертон сказал угрюмо:
— Кто станет прятать на обжитых островах?.. Обязательно увидят, либо случайно наткнутся, дуракам везет!.. Нет, Горящий хоть и близко, но в сторонке от водных дорог. У него вообще-то плохая слава…
Я насторожился.
— Почему?
— Там всегда что-то горит, — объяснил он. — Очень сильно. Потому все обходят стороной. Хватает и тех, где не горит, не трескается, а ручьи с пресной водой видны издалека! А также лес и зеленую траву…
— Разумно, — сказал я.
Ордоньес, поняв по моему лицу, что решение принято окончательно, грубо ухватил спасенного капитана за плечо.
— Пойдем на мостик! Будешь показывать дорогу.
Часть II
Глава 1
Судя по рассказу быстро обсыхающего Питера Мертона, он был капитаном когга «Морские Угри», они в этом месте встретились с кораблями масагерцев, но один сразу ушел, не желая рисковать грузом, а другой ввязался в бой, который прервали только из-за нашего появления.
Корабль такого размера так их ошеломил, что оба тут же бросились в погоню. Затем в тумане потеряли чужаков, а затем… да, их перехитрили.
От корабля масагерцев вообще ничего не осталось, сгорел, а люди, если не заблудятся, доплывут до берега. Может быть. Обломков корабля должно всплыть много.
Я с неохотой подумал, что, подбирая тонущих, мы как бы становимся на одну из сторон конфликта. И хотя понятно, что тонущих надо спасать вне зависимости от того, кто тонет, однако же остается нечто типа: ага, спасли наших врагов, а те им напоют против нас, нашепчут всяких гадостей, теперь уже и эти, спасшие их, против нас…
— Ладно, — сказал я и расстелил на столе карту. — Вот ваши острова. Где этот Горящий?.. Заодно назови остальные, а то у меня одни силуэты…
Он долго всматривался, вертел головой, в глазах удивление, наконец, осторожно поинтересовался:
— А как получилось, что у вас такая точная карта… а названий нет?
— А вот так, — ответил я предельно вежливо, — ну?
Он торопливо начал называть острова, я тут же записывал, наконец он в нерешительности ткнул пальцем в небольшую точку в сторожке от массива островов.
— Вроде бы здесь.
— Там вообще нет острова, — возразил я.
— Есть, — ответил он. — Только очень маленький. И никто там, понятно, не живет. Все увидите сами.
