— Дорогой барон, — сказал я, — я велел позвать вас, так как не сомневаюсь в ваших выдающихся способностях дипломата и крупного государственного переговорщика. Да-да, снова намерен отправить вас послом к королю. Знаю, для вас это нелегкое испытание, потому, если вам такое поручение в тягость, можете отказаться.
Его глаза сверкнули злой радостью.
— Ваша светлость, — голос его задрожал от переполняющих барона чувств. — Сочту за честь… Сделаю все… На меня можете положиться!
— Спасибо, барон, — сказал я. — Поручение очень простое, мой секретарь передаст вам все необходимые бумаги с печатями и подписями, а я пока скажу вкратце саму суть. Вы потребуете от Кейдана отречения от трона, передачи мне королевства и короны. За эти пустяки я гарантирую ему жизнь и неприкосновенность! Вы вольны договариваться об условиях передачи короны. Кейдану и его семье оставим замок, слуг, будем выплачивать ренту… сумму вы оговорите сами.
Глаза барона вспыхнули еще ярче, уж точно постарается оставить короля голым и босым за те унижения, которым тот подверг его дважды.
— Ваша светлость!
Дверь приоткрылась, заглянул сэр Жерар. Я кивнул на него барону, оба поклонились и степенно вышли обсуждать детали.
Поздно вечером, когда я вывалился из кабинета, слуги подтянулись, но на мордах облегчение. Даже стражи дальше в коридоре просветлели: кот ушел, мышам дозволены самими мышами пляски и веселые непотребства по всему дому.
От кабинета до моих покоев не приходится топать через залы, к счастью. Неловко смотреть, как взрослые и солидные люди протискиваются ближе к тому месту, где буду проходить, чтобы попасть в поле зрения моего благосклонного взгляда.
Возле двери моих покоев двое слуг и двое стражей в мою сторону не повели и глазом, но видят все и замечают все. Двери все-таки передо мной распахнули, я переступил порог и устало сбросил шляпу.
В предбаннике, так я молча назвал эту комнату, предшествующую собственно спальне, глазам больно от блеска золотого шитья на одеждах, массивных золотых цепей и широких золотых браслетов: не меньше десятка лордов уже ждут привычного и освященного веками ритуала, черт бы его побрал, прости. Господи, надо будет отменить этот обычай… объявив его языческим, в общем, подвести некую базу, а в христианстве можно найти все…
Сейчас эти важные и солидные люди тут же оказались рядом, один начал расстегивать мой камзол, другой снял золотую цепь, третий сопел и торопливо разбирался с узорной пряжкой пояса… Потом снимали сапоги, никогда не привыкну, что, как безрукого, раздевают перед сном, к тому же не слуги, а знатные лорды, но это считается почетной обязанностью, они допущены, дескать, доверенные, входящие…
Последними с моих пальцев стащили кольца, так называемые в обиходе «печатки», на каждом драгоценный камень с моими инициалами и гербом. Их уложили в особую шкатулочку и поставили на столик у моего изголовья, утром напялят обратно в том же порядке.
— Все, спасибо, — сказал я непререкаемым тоном. — Все свободны. Да-да, свободны!
Они поклонились и чинно пошли к дверям. Я полежал некоторое время, что-то не нравится здесь, какие-то перестановки, все о моем уюте заботятся, вон и решетки на окнах появились из четырехгранных прутьев кованого железа, это чтоб никто не проник к их лорду… А вот то, что я сам возжелаю выскользнуть неузнанным, не догадываются.
А если бы и догадались, то вряд ли восхотели бы, чтобы я неузнано бродил хотя бы даже по дворцу, не говоря уже о городе.
Моя охрана вооружена не только острыми копьями и мечами, но и всевозможными амулетами, позволяющими распознавать принявших чужие личины, потому я, перекинувшись в исчезника, долго прислушивался у двери, высматривая сквозь толщу деревянных досок, пока отойдут подальше, затем выскользнул и, ни к кому не приближаясь, прячась в темных нишах и за колоннами, начал долгий путь на крышу.
Буквально через десяток шагов увидел спины двух придворных, один — пожилой и очень солидный сэр Сильвестер Вильямс, лорд Нотрумба и земель в Иксонии, второй — сэр Дэвид Ньюманд, солидный с виду, но ничем не выделяющийся придворный.
Я вынужденно притормозил и услышал приглушенный голос сэра Сильвестера:
— В результате ареста и казней среди черномессианцев в руки герцога и майордома… а теперь еще и эрцгерцога… подумать только!.. пропали огромные средства.
— Да, мы тоже подсчитали, — прошептал сэр Дэвид.
— Логичнее было бы предположить, что растратит их на… гм… всяческие увеселения. При дворце и в городе.
Сэр Дэвид добавил:
— …и начнет щедро одаривать фавориток.
Сэр Сильвестер сказал мрачно:
— К сожалению, он не из той глины.
— Да, — согласился сэр Дэвид, — он из камня. Но и камень смягчается со временем и в благоприятных условиях. Или дает трещины. Сейчас, когда в его руках такая власть, почему бы ему не воспользоваться ею…
— …всласть?
— Да.
Сэр Сильвестер вздохнул, развел руками.
— Несмотря на молодость, наш майордом — старомодный дурак. Он верит в честь, слово, договоры, даже если те не подкреплены силой. Он верит в свое предназначение делать мир лучше. Конечно, это пройдет, но сколько на это уйдет лет? Боюсь, будет слишком поздно, когда он начнет взрослеть и видеть настоящую картину мира.
— Поздно? В каком смысле?
— Увлеченные люди, — сказал сэр Сильвестер, — если их объединить одной целью, могут перевернуть мир, еще не соображая, что этого делать нельзя. Он уже сумел одурманить молодых и горячих там, на той стороне Великого Хребта, затем непостижимо быстро ухитрился склонить на свою сторону самых безрассудных здесь…
— К несчастью, — добавил сэр Дэвид хмуро, — их оказалось что-то слишком много. Никогда не думал, что в нашем просвещенном и богатом Орифламме столько дураков!
— Зажрались, — сказал сэр Сильвестер с отвращением. — Острых ощущений захотелось. Молодежи нужен риск, иначе жизнь кажется чересчур скучной…
— У нас в год теперь по пять турниров!
— Да, — согласился сэр Сильвестер, — это отвлекало. Но когда появился этот сумасшедший с его такой же безумной армией, наши горячие головы ухватились за его идею завоевывать Гандерсгейм! А что будет дальше?
Сэр Дэвид спросил настороженно:
— Утверждаете, что будет что-то еще?
Сэр Сильвестер сказал сварливо:
— Я пока ничего не утверждаю. Так, предположения… Возможно, он осядет в Геннегау и начнет править, как король.
— А Кейдан?
— Ну вы же понимаете, Кейдан хоть и король, но власть у этого человека с Севера. А у нас легитимность пока что хромает. При желании он в состоянии объявить себя королем.
— Почему этого не делает?
Сэр Сильвестер помолчал, потом заговорил задумчиво:
