Ее взгляд был прям, как и ее спина, а голос прозвучал с необыкновенным достоинством:
— Ваша светлость, вы были абсолютно правы, что пожаловали те земли сэру Максимилиану. Я признаю, что была неправа, хотя формально и права. Потому хочу и настаиваю, чтобы те земли вернули сэру Максимилиану.
Я поморщился.
— Еще одна ненормальная. Вы с сэром Максом меня задолбали своими капризами… Хотя, конечно, приятно, услышать ваше признание, что я был прав! Увы, как редко это говорят…
— Я говорю! Всем говорю.
— Даже всем? Здорово.
— Уверяю вас…
— Вы что, всерьез? — спросил я. — И куда эта… сами? Себя, в прямом смысле?
Она гордо вскинула голову, отчего ее и без того вздернутый носик посмотрел на меня двумя милыми розовыми дырочками.
— Я приняла предложение моей тети, — сообщила она, — леди Марсаллы, поселиться у нее. Мы всегда были дружны.
— Гм, — сказал я в затруднении, — я не могу ничего решать за сэра Максимилиана. Я его люблю, а он, в свою очередь, меня слушается, однако я нигде и ни в чем не принуждал его и не буду. Так что, милая леди, если хотите вернуть земли сэру Максу, сделайте это лично.
Ее щеки вспыхнули румянцем, а глаза заблестели, как две звезды.
— Я очень хотела бы именно так и поступить! Во имя… справедливости!
— Да-да, — согласился я, — именно во имя справедливости. Однако он сейчас в Гандерсгейме.
Она сказала с надеждой:
— Я слышала, оттуда начали возвращаться войска.
— Только небольшая часть, — сообщил я. — Гандерсгейм покорен почти весь, но несколько племен еще не сдается, их теснят к морю, а наш Максимилиан всегда в первых рядах. Но, думаю, что и после полного покорения останется там надолго. Двор его не прельщает, а в земле варваров может укрепить крепости, создать боеспособное войско из местных удальцов…
Ее щеки побледнели, в глазах проступила грусть.
— Как жаль…
— Что делать, — сказал я, — такова жизнь.
— Тогда просто прошу вас, ваша светлость, — сказала она, — принять эти земли и передать сэру Максимилиану, когда он все-таки вернется. Или просто сообщить ему.
Я отмахнулся.
— Знаете, леди, мне больше делать нечего, как улаживать такие мелочи между двумя ненормальными! Хотите сообщить ему что-то? Сделайте это лично. Вы так лихо носитесь верхом и даже управляетесь с мечом, что для вас нетрудно с десятком верных людей примчаться в Гандерсгейм и сообщить сэру Максу о своем решении. Можно вообще с глазу на глаз. Шатер узнаете по его гербу.
Ее щеки снова вспыхнули, но на этот раз так жарко, что от них можно бы зажечь все свечи в зале. Знойный румянец поднялся на уши, заставив кончики засветиться, как бенгальские огни, а другая часть багрово сползла на шею.
— Правда? — выдохнула она. — Так можно?
Я пожал плечами.
— А почему нет? Вы же хозяйка?
Она присела в низком поклоне.
— Благодарю вас, ваша светлость!
— Не за что, — буркнул я.
Она поспешно ретировалась, и только когда за нею захлопнулась дверь, я вспомнил, что вообще-то Максу я подарил во владение земли карликового королевства Йеремланд, где не только лучшие во всем Гандерсгейме плавильные и оружейные мастерские, но и… принцесса Вики.
Да, собственно, какого черта мне о таком думать, мне в темя все время долбятся сложные вопросы строительства флота!
Сэр Жерар вошел и молча стоит у двери, вид у него укоряющий. Я делал вид, что не замечаю, но раздражает, когда кто-то стоит за спиной и смотрит, наконец, развернулся в его сторону.
— Ну что еще?
Он холодно поклонился.
— Ваша светлость забывает, что нужно время от времени появляться в тронном зале… большом или малом, в зависимости от…
— А сейчас?
— Командиры отрядов терпеливо ждут вашей аудиенции.
— В большом?
— В малом.
— Слава Господу, не переодеваться.
— Но цепь одеть стоит, — напомнил он. — Не такая уж и тяжелая. Сэр Фридрих Рюккерт примерно в такой же по весу даже спать ложится, когда наедине.
— Куда мне до сэра Рюккерта, — проворчал я. — Давайте это ярмо, не будем заставлять героев ждать самодура.
Я вышел из боковой двери упругой походкой, бравый и молодцеватый, излучающий силу и уверенность, жизнерадостно и светло улыбнулся и опустился в кресло под запоздалый выкрик чем-то отвлекшегося церемониймейстера: «Его светлость майордом!»
В малом тронном зале присутствуют только самые знатные из лордов, все склонили головы, как перед королем, что и понятно, я же в королевском кресле. Отдельной группой держатся командиры малых отрядов, прибывшие из Гандерсгейма. Их можно отличить как по плотному загару и обветренным лицам, так и особой стойке, словно и сейчас на их плечи давит вес стальных доспехов, а ладони сжимают тяжелые рыцарские мечи.
Общее командование, как мне уже сообщили, на бароне Жераре де Брюсе, с которым мы когда-то схлестнулись, когда он еще не был бароном и даже виконтом, однако сейчас он держится в задних рядах.
Я все понял и сказал жизнерадостно:
— Нет-нет, сэр Жерар, не нужно мне представлять этих героев, покорителей Гандерсгейма! Я очень хорошо помню их мужественные лица. До сих пор слышу воинственные кличи каждого и знаю их доблестные имена, как знают и рядовые воины своих прославленных командиров!.. Подойдите ко мне, сэр Джон Мичинер!
От их группы отделился и с неловкостью шагнул навстречу высокий и поджарый воин, но я сам уже поднялся, сошел с трона и крепко обнял, не дав преклонить колено.
— Сэр Джон, — сказал я по-державному тепло и отечески, — счастлив видеть вас снова. Ваша быстро растущая слава летит впереди вас.
Он польщенно улыбнулся:
— Сожалею, ваша светлость, мои дни, увы, давно позади.
— Нет-нет, — возразил я живо, — о вас будут помнить не только ветераны! Вдохновленные вами, по открытой вами дороге подвигов и свершений пройдут с вашим именем на устах молодые и отважные рыцари, и ваша слава только засияет ярче!
Он поклонился и отступил, его место занял Джон Ромеро, черноволосый и темноглазый с короткой черной щетиной вместо бороды и усов, поклонился молча и несколько мрачно. За последние годы, как я слышал, удача избегала этого некогда прославившегося рыцаря, зато неудачи преследуют по пятам.
Я сказал тепло:
— Вам нужно просто перевести дух, сэр Джон. Талант при вас, а удача вернется!.. Я надеюсь увидеть вас, как сэра Джона и остальных героев, на пиру в вашу честь!
За ним обнимал Стюарда Мальдера, Джона Кармака, их тоже хорошо помню, и хотя молодежи кажутся устаревшими, но эти ветераны и сами бросаются в бой первыми, и молодых ведут в атаку умело и профессионально, распределяя и не давая истощать силы в одиночных схватках.
