— Сэр Отто, — радушно обратился к нему я. — Рад вас видеть. Пожалуйста, берите любое кресло и садитесь, как и где вам удобнее. Мы с королем Гиллебердом давние знакомые, виделись не раз, я одно время даже числился в женихах его дочери, но, увы, другому повезло больше… так что разговор у нас пойдет без формальностей.
Он улыбнулся, твердой рукой взял кресло за спинку и придвинул его ближе к столу.
— Я рад, — ответил он голосом воина, — что без формальностей.
На столе среди карт уже высится кувшин с коньяком, а бумаги свернулись в трубки, освобождая место для кубков, я сам налил в два и один подал послу.
— Отведайте, в северных королевствах такого чуда не встретите.
Он сделал глоток, я видел, как глаза полезли на лоб, лицо побагровело, но сумел заставить себя проглотить и не закашляться, а через минуту просипел сдавленным голосом:
— В самом деле прекрасное вино… Как вы его готовите?
— Это наше южное солнце, — сказал я небрежно, — оно дает силу здешнему винограду… Сэр Отто, меня несколько беспокоит возросшая активность воинских приготовлений Его Величества возле границ моей Армландии. Я очень хотел бы, чтобы вы развеяли мое беспокойство.
Он уже пришел в себя, через силу улыбнулся:
— Я получил последние инструкции от моего короля.
— И в чем они заключаются?
— Он хотел бы заключить с вашей светлостью новый прочный союз.
Я вскинул брови.
— Но разве у нас не прочный союз? Мне Его Величество Гиллеберд даже даровал земли непосредственно рядом с границей Армландии.
Он наклонил голову.
— Да-да, я знаю. Насколько мне известно, в тех землях все спокойно, на них никто не посягает. Король следит, чтобы вашим правам не было никаких обид и утеснений от соседних лордов.
Я сказал бодрым голосом:
— Прекрасно! А зачем новый договор?
Он прямо взглянул мне в глаза:
— Ваша светлость, вы продолжаете расширять свои владения здесь, за Хребтом. У вас такое сказочное побережье океана, это просто недостижимая мечта для нас, северян. Его Величество Гиллеберд уверен, что вам незачем возвращаться на север…
От его слов повеяло угрозой.
— Но Армландия, — произнес я, — это моя земля. Я — гроссграф!
Он покачал головой, все так же неотрывно глядя мне в лицо.
— Да, но вы фактически оставили ее. Там уже разгораются волнения, смута. Лорды начинают борьбу за власть…
— Начинают?
— Готовятся, — поправил себя он. — Но уже были отдельные стычки. Кроме того, усиленно закупается оружие, гарнизоны увеличены втрое, некоторые лорды уже мобилизуют простых крестьян и спешно обучают их держать в руках копья.
Я сказал сдавленным голосом:
— Это нехорошо. Но какое отношение это имеет к нашему договору?
— Прямое, — произнес он. — Его Величество король Гиллеберд берется утихомирить мятежников, а за этот благородный поступок вы уступите ему часть земель на севере. Совсем немного, ваша светлость, для короля больше нужен жест, чем сами земли. Зато мятежники притихнут по всей Армландии, ибо король изъявит готовность оккупировать ее всю, если бунтовщики продолжат бросать вызов вашей власти, сэр Ричард.
Сердце мое начало колотиться чаще и тревожнее, я криво усмехнулся.
— Его Величество намерен таким образом упрочить в Армландии именно мою власть?
— Конечно, — воскликнул он. — Мятеж против власти отвратителен! Мой король бросит на его подавление свои войска, ресурсы, повысит налоги, но бунты затихнут. А за эту услугу вы уступите всего лишь пятую часть Армландии…
Я ахнул:
— Пятую?
— Да, там очень неудобные для вас земли… неудобные для обороны. Болота, реки, совершенно нет дорог. Король избавит вас от головной боли, сэр Ричард.
— И будет возиться с нею сам?
Он примирительно улыбнулся.
— Те земли труднодоступны лишь со стороны остальной части Армландии. Но не со стороны королевства Турнедо. Более того, добавлю уже от себя… когда те земли войдут в состав Турнедо, то между нами и Армландией установится естественная граница в виде широкой реки и заболоченной земли. Весьма труднопроходимая граница. Что очень удобно для обеих сторон.
Череп мой раскалывался от вихря противоречивых мыслей, наконец я проговорил с трудом:
— Вы застали меня врасплох, ваша светлость… Я не могу ответить вот так сразу, хотя и понимаю справедливость доводов Его Величества Гиллеберда, который всегда отличался острым и прагматичным умом. Я хотел бы побывать в Армландии и лично поговорить с лордами приграничных земель… прежде чем… вы понимаете…
Он кивнул.
— Вы будете неприятно удивлены, ваша светлость, но практически все лорды северной части Армландии готовы принять покровительство моего короля. Как вы знаете, у нас твердая власть, народ богатеет, ремесла процветают, к лордам относятся уважительно, и никаких бунтов и мятежей!
— Завидую вашему королю, — сказал я искренне, и он эту искренность ощутил. — У меня здесь то и дело заговоры. Но я прибуду в самое ближайшее время, сэр Шёнхаузен. Уверяю вас, мы сможем с Его Величеством найти общий язык и договориться на некой общей основе.
Едва за ним закрылась дверь, я ударил в ярости кулаком с такой силой, что расшиб пальцы. Боль не отрезвила, в глазах красная пелена, из горла звериное рычание, я сипел, стонал, выл и хрипел, как осатаневший пес на крепкой цепи.
Вот что имел в виду Кейдан! А теперь я сказал, что срочно поеду улаживать приграничный спор с королем Гиллебердом, а для этого нужно покинуть Сен-Мари, проехать всю Армландию и встретиться на границе для переговоров…
И получится, что я покинул Сен-Мари, как и потребовал Кейдан!
Но если Гиллеберд не явится? Все козыри на его стороне, может потребовать, чтобы я прибыл в его столицу, а там буду в его власти, с пленником вести переговоры ах как удобно!
— Какие же сволочи, — проревел я в ярости, — сговорились, легитимные сволочи?.. Король королю против узурпатора?..
Сэр Жерар заглянул обеспокоенно.
— Ваша светлость?
Я крикнул:
— Созвать Совет! Живо!
Пришли сэр Растер, барон Альбрехт, сэр Жерар, барон Эйц, граф Готар, еще несколько видных лордов, с чьим мнением принято считаться, временно заменяют графа Ришара и других деятелей, сейчас усмиряющих Гандерсгейм.
Барон Альбрехт сказал раздраженным тоном:
— Что тут решать? Все короли хотели бы восстановить Кейдана на престоле, так как это задевает их интересы. Дескать, никто и никогда не смеет посягать на власть легитимного короля! Надо думать, как не позволить им это сделать.
