Сегодня все по-другому. Люди сошли с ума, удирая в вирт! И больше всего мне жаль женщин. Потому как нам вовсе не свойственна такая подмена реальности. Но желание любви (пусть и суррогата ее) затмевает все! Ну а что делать, если закончились не только принцы с драконами, но даже и подковы с конских копыт? Пишет мне тут очередной виртуальный по мне «страдалец», что, кажется, влюбился в реальную девушку. Я искренне рада за него, поздравляю! И тут же он приписывает, что ему так нравится (пардон) моя пышная грудь! Ну остается что? Смеяться про себя, а вслух вежливо посылая. Ну хорошо, я пошлю. Мне не сложно. А сколько женщин не пошлет? Я ведь не о морали. А о качестве проживания наших жизней! Других-то нет… есть эта…
Да… вот мне тут надо понять, на каком свете я нахожусь, и напишу тебе… слишком счастлива я была это время, и все обрушилось…
— Знаешь, Мифа, «ворованное счастье» — оно в определенном возрасте самая сладкая вещь… когда встречаешь вдруг своего человека и тебе просто хорошо с ним. Ты понимаешь, что получил вдруг огромный подарок. И как раз пришло время уметь оценивать этот подарок, но не требовать от жизни большего, того, что хочется в молодые годы: изменений в жизни — разводов, детей, перетряхивание основ, дележек, хлопаний дверьми и прочих семейных катаклизмов. Просто радуешься нечастым встречам, просто понимаешь между строк несказанное, просто наслаждаешься… имеешь вдруг то дополнение, с которым жизнь становится вполне даже сносной штукой, а собственного партнера по жизни, с которым съеден не один пуд соли, начинаешь ценить иначе и беречь больше. Такая встреча — это Счастье. Гавань. Радость бытия. Где не страсти, но сладострастие. Где есть Женщина и Мужчина. И никакого желания чего-либо менять. А понять это можно через энное количество страстей и страстишек, желаний и битв эго, пребываний не с теми и не тогда ((. А потом, вдруг, наступает что-то, когда это обретенное счастье пытаются отобрать, потому как слишком «довольные морды». Ну вот как-то так у меня щас. И дома больной папуля. Онкология, которую вроде бы победили, и три операции с ним прошла за 8 лет, а теперь она опять перешла в наступление. И ему 85. И боли. И страх. И рядом муж, который благополучно избежал этих проблем со своими родителями, а сейчас вынужден столкнуться с этим. И психует. И куча друзей, которые привыкли видеть меня сильной, мудрой и веселой… а я устаю сильно. Морально. Вот такие у меня новости. И все равно я за все очень благодарна. Я поняла, что когда встречаешь СВОЕГО ЧЕЛОВЕКА, то на всех остальных уже просто не обращаешь внимания. И уже так дорожишь такими отношениями, что все остальное идет лишь далеким фоном. А ведь я же могла прожить жизнь и не понять этого? Вот только кто бы еще подсказал — как жить ПОСЛЕ?..
Извини, что я так откровенно загрузила тебя. Но ты сам спросил. А я не умею быть неискренней. Иначе зачем вся эта кутерьма под названием «жизнь»?
П. С. Под всеми остальными я, конечно, подразумевала свои «страстишки», а не родных и близких своих. Семья для меня всегда на первом месте, и все что идет поперек — вырывается с корнем.
* * *
— Левое полушарие мыслит логически, — продолжал Мефодий. — Понимаете, к чему я вас подвожу и о чем мы говорили сегодня. Оно по сути своей вычислительный центр. Правое помогает создавать новое, то и дело генерировать идеи, насколько позволяют гены. Поэтому можно быть хорошим левополушарным физиком и при этом никаких законов не выдумать. А можно быть творцом и разбрасывать идеи налево и направо, не реализовав ни одну из них из-за профнепригодности. Такие люди тоже встречаются.
— Им бы встречаться друг с другом, — пошутил кто-то из аудитории.
— Согласен. Если хватит ума, — усмехнулся Мефодий. — То есть работы по совершенствованию своего мозга, для достижения гармонии, — читал он, прохаживаясь между студентами.
— Не создавай себе кумира, — снова очнулся Умник.
— Если не ты, то кто? — нашелся профессор. — Идеальных нет. Вспомните древние женские статуи, все они прекрасны, все они без рук. Как вы думаете — зачем?
Он щелкнул на пульт, но вместо статуй там появилась Луна, со всеми своими впадинами и кратерами. Будто переболела оспой в детстве.
Мефодий не продолжал, стоя спиной к экрану и не видя, что там происходит.
— Кое-что пришлось разрушить, чтобы выглядело древнее и бросалось в глаза.
— Прямо до оснований, — пошутил Умник.
В этот момент в подтверждение слов выстрелила пушка.
— Луна тоже чье-то искусство, — ответили ему.
— Надо же было чем-то бросаться в глаза, — отличился еще кто-то.
— Именно, — посмотрел на экран Мефодий и заулыбался. Начал жать пульт, но тот был упрям. — Венера так и не пришла. Об искусстве поговорим в следующий раз. Все свободны, — все еще улыбался Мифа. Он все еще пытался убрать с экрана Луну. У него еще было что сказать, но уже не хотел, будто лунный камень стал камнем преткновения. Лектор остановил свой шаг, за ним, ударив по тормозам, встали слова, два из них столкнулись, и одно приставкой въехало в окончание переднего, приставка не подлежала восстановлению. Сзади собиралась пробка, двое, в ожидании инспекторов, устроили синтаксические разборки:
— Куда ты, мать твою, прешь?
— Я подумала…
— Зачем? Ты же не умеешь.
«Матильда?» Мысли двигались медленнее, в объезд этих, но скоро движение слов полностью восстановилось.
Логика пыталась оправдаться, а тем временем, глядя на картинку, в голове крутилось: «а на луне, на луне». На самом деле Луны была только половина, остальная куда-то делась. Половинка Луны, или просто дремало левое полушарие и не показывало. Скоро аудитория опустела, стала безлюдна, как и Луна.
* * *
17 НОЯБРЯ.
НЬЮ-ЙОРК: Доброе утро, мой любимый и нежный Малыш!
Спасибо, за нежданную смс-ку!!!
МОСКВА: Доброе утро, мой долгожданная опора и поддержка, дорогой мой!!!
1. Сообщение отправила ещё вчера вечером, а ты его нежданно получил только с утра)))
2. Ты знаешь, когда Москва в суматохе и вечном беге куда-ТО и зачем-ТО, когда я чужая среди чужих, не так ощущаются одиночество и необходимость, ЖИЗНЕННАЯ необходимость любимого, родного человека, а здесь «в глуши», когда всё вокруг — и природа, и люди — большую часть суток «спят», особенно зимой, ощущаешь эту потребность гораздо острее, когда ты вроде среди родных и даже, вне сомнения, любимых тобою людей, чувствуешь себя чужим и непонятым, когда ты видишь, как человек теряет Человеческое лицо, даже мышонок, этот маленький белый комочек, он и тот мне роднее.
…здесь потрясающая природа, она с лихвой компенсирует все недостатки людской массы — сплетни, мелочность, зависть и т. д. Стоит посмотреть в окно или выйти на улицу — всё как рукой снимает, честно, здесь учишься радоваться мелочам — чашечке чая, кофе, шоколадке, снегу, который тихо падает, метели, солнцу, даже дождю, о!!! А какой здесь ветер, и, конечно, есть, всё-таки ЕСТЬ жизнь на Марсе, есть прекрасные и замечательные люди-человеки…
