День был пасмурный, сонный, небо покрывало — сплошное облако, в котором все застревали как в мигрени обстоятст и проблем, желтой аскорбинки солнйа не хватало иммунитет был ослаблен эмоциональными перегрузками на фоне экономического недомогания. Женщины — экономки и мужчины — экономисты, желая разбогатеть, все экономили на чувствах. Все больше состояние зависит от состоятельности. Состояться, вот чего хотелось больше всего. Часто именно состоятельность и была той самой погодой, состоялся ты или так. Недавно лепет, теперь уже вопли? Не те, не половые. Видоплясовым хотелось тепла. — Весны хочется, — голос у нее был высокий как дребежащий велосипед, хотелось отойти уступить дорогу, чтобы не снесла. — День пришел, в руках букет солнеч лучей, день пришел, а ее нет… села я верхом на самолюбие и поскакала, коня на скаку остановила, не тот.
Хлеб, вода, кто-то кормил чаек. Я танцевала со своими страхами, то это был шейк, то вальс то полька, то брейк — дэнс, который ломал как ледоход ломает старый ход событий, старую седую реку. Все можно было понять по лица, но лица я не видела, только губы, как чуть позже Я не видел ног, только мои губы, в которые вонзилось его мужское. Это один из тех танцев. Всегда хотелось, чтобы пригласил мужяина, и если он ведет, то танец не важен. У мужика на деталь больше, ему и водить. Природа распорядилась.
Асфальт цвел разводными моста. Ножницы стрелок режут время, сколько пикселей в гооове не хватает, мы поднялись на кпышу, крышц снеслр, стоя нв чьейто крыше можео легко потерятт свою, толтко держи, на привязочке. Чтобы не застигла реновация и твое здание с богатой историей не приняли за хрущевку и не снесли… на помойку.
Кроме крыш мы привязаны к солнцу, к кислороду и водороду. Солнце оно нас ведет вперед, то появляясь то пропадая вновь в облаках, вроде вперед на самом деле по кругу. Даже следуя по кругу, можно идти вперед.
Вчера была на телевидении, пригласили поболтать за жизнь в одной передачи для молодежи, а что может сказать Надежда за жизнь, если она и жизни еще не видела, так, только намеки, хорошо, что ведущая — Солнце — была в теме. Она кое-что видела, у нее была опыт, она умела прятаться в тучи, куда иногда прятала и меня. Среди зрителей разыгрывался букет за правильный ответ на вопрос. Глядя на букет я подумал, что ему несколько лет, вид у него был отвратный, оказалось, что букет из сухофруктов. «Кто еще букет не получал?» — спросил администратор и по списку выявил победителя среди своих. «Звоните», — сказала она телезрителям и положила трубку. Они, конечно, звонили, но там занято. Дозваниваются только свои, точнее сказать, они всегда на связи. И это государственная программа. Так же общаются во время массового гипноза от лица руководителя. «Говорите по существу, иначе спросите прежде у ясеня, чего нас зря тревожить. Вот видите, даже ясень не знает. Если уж ясень не знает, то я чем могу помочь?»
Последователи чумаков и кашпировских через медиа лечат людей. Заряжают не только воду, но даже мобильники и терпение. Пить отраву, быть на связи и ждать от моря погоды — вот основное содержание проповедей.
Я, как всякая надежда, конечно, доверчива ко всякого рода словам, но не до такой же степени. Я выключила бред, собираясь на работу, которая требует постоянно хорошо выглядеть, именно взгляды, мужчина, каким бы он ни был, надо заставить собрать все его взгляды в одну точку зрения. На меня. Муза — это система, по жилам которой течет очарование, симпатия. Она закусила губы, только и всего, будто закусила его чувство прекрасного. приятно, не сильно, вкусно закусила походка ее гулко отдавалась в темноте стен, звук был стройный, какие ноги такой и звук. В душе его заиграла виолончель, и стоило только отдаться мелодии, как внезапно звук оборвался. Девушка нагнулась, поправила что-то на туфельке, чтобы не фальшивить, потом волосы, Хотя вокруг кроме утра никого, или для спокойствия. Так мы перезагружаемся — женщины. Снова зазвучала музыка, просто какой-то внутренний дирижер снова махнул палочками и мелодия полилась по руслу асфальта реки.
Дальше текст выглядел каким-то кошмаром. «Как она умеет все запутать», — подумал про себя Кирилл.
почему я не могу обнять так как сейчас ее обним стая норок. взгляд ее бродил по косяку туда и обратно, нина, нина, кричал ктото в экране. Мимо, действительно мимо глаза упираются в косяк будто не найдя выхода, заблуд в 3 сосна косяк физкультура с музык в ушах, будто держалась за двв ствола лерева и ьежала по бкговой дорожке. скамья с девушкой вверх ногами, где парень сбежал с такой не каждый, насколько ты творчес4ий чем больше творчества тем выше шанс с девушкой, она раскручивает. польз успехом успех тоже бу бывает, не хочет заглушать вкус поцелуя, вспомнил он как заглохла на севере, рукописи не горят, но романы вспых знаешь в. чем конфликт настоящего с будущим? река делала резкий поворот, будто ктото сломал ее об колено и она вспухла в этом месте, выплюнула как автомат банк карту на кот нет средств уже. впутепроводах города свистела автомобильная вода ггорячая с утра, прохладная днем. машины толпи. крутися вокруг когото а на самом деле вокруг своей оси важно в каку стррону, по часовой или против. почему нет синичников, воробейников, они же местные, а скворцы прилетают, райдер вычтавили свой иначе не ждите, а где они жили в доскворечный времена. не прилетали.
Прочитав пару абзацев, Кирилл вышел на террасу, чтобы схватить свежего воздуха.
«Опять тумана нагнали. — Небо было 3 пикселя, не больше. — Делают что хотят, солнца хочется, настроение у всех никуда не годится, а им, — посмотрел он наверх, — только это и нужно, чтобы не лезли на рожон. В тумане легче прятать свои недостатки. Хе-хе», — снова уткнулся он в бумаги.
он смотрел в микроскоп, сегодня пойду на канкан, крутящ женщина не дает тебе покоя. не успел, а чтобы ты сам выбрал, минет или ыстречу с режиссером, обещал со мной вечер провести теперь собрался на встречу иди сходи в рестик а я тут почитаю. чувствую себя вековым пианино с к стирают пыль как давно ты меня не гладил, что случилось, инструмент расстроен но под толстым слоем лака в нем все еще хотят играть чу. каждый день он любовался закатом на самом деле соседкой в окне. по бокам кад4тская лини и вторая, мы делаем фото дорога усеяна лайками, было окно возможностей, 2000, участок оброс заборами, гусьутка, ваша тема оберег. серебро. у людей мало друзей кот можно надеяться, все дело в одиночестве, все тело в одиночестве, после ссоры перезагрузка, сноыа познакомились пот пах шардоне, роман оборвался на рекламную паузу. как кино, женщина, тебе не кажется что это ее роскошная грудь, вечером на балет, крцтиь фуэте в воображении, бражен ие, паразительный чел, паразит. женщине надо найти то что им нравиться, она стала юристом вместо худоэницы, а друзья от которых уже тошно, все крутятся вокруг когото фуэте вокруг, у меня корректировка, мацони творог. над столицей кружились орлы, кавказцы особенно лет 50. так похожи, кухнч единств что остается последним общим у народов, первым уходит язык потом традиции. глаза ее как два солнца отпучкавших лучи всякий раз когда она улыбалась. тонкие морщинки вокруг глаз подсвечивались веселыми зрачками. и грусть и радость и счастье и переживания все было записано черным по белому. приоткрой окошко на мир душновато, глаза, рот приоткрой удивляйся. закрой дверь закрой щкаф, все слышит, закрой рот. снял линзы что надел бируши, и вроде кпк под защитой, она пробиралась в темноте, я ничего не вижу, наступлю. он такие вещи пишет. ты предпочитаешь фильмы а котор после обьятий выключ свет. лижи, счастливые весов не наблюдаешь, красиво жить не запретишь, надо запретить жить некрасиво.
