– Некоторые детали? – глухо переспросил Томас. – Что ты имеешь в виду?
Тегрей провел подушечкой большого пальца по кромке бокала. Затем вдруг поставил его на стол, так и не сделав и глотка.
Теперь герцог выглядел очень серьезным и сосредоточенным. Даже насмешка, обычно мерцающая на дне его зрачков, погасла.
– Томас, Роберт при смерти, – сухо сказал он. – Около него сейчас лучшие целители Альмиона. Но… – Тяжело вздохнул и покачал головой, после чего негромко завершил: – Я ведь не шутил, когда сказал, что у тебя есть всего сутки, чтобы найти того мага, кто подсунул ему под кровать проклятую куколку. И время катастрофически убывает. Утекает сквозь пальцы золотым песком. Поэтому я решил, что нам надо оставить наши разногласия в прошлом и работать сообща.
– Сообща? – язвительно переспросил Томас. – Почему же ты не предложил этого сразу – еще при первой нашей встрече утром?
– Говоря откровенно, я хотел утереть тебе нос. – Тегрей смущенно хмыкнул. – Дать тебе задание, но отыскать Эдриана раньше тебя. Однако вскоре понял, что переоценил свои возможности.
Томас удивленно вскинул бровь, явно не понимая, о чем речь.
– Я считал, что мне не составит труда найти Эдриана, – прямо сказал Тегрей. – Ты в курсе, что сбор информации обо всех, кто так или иначе входит в сферу моих интересов, пожалуй, моя самая дурная привычка. Я был уверен, что стоит тебе покинуть дворец – как через час мне уже доложат, где он скрывается. Но ошибался. Мальчишка оказался хитрее и изворотливее, чем я представлял.
– Или те, кто его удерживают, – все-таки не выдержал и влез с репликой Велдон.
Правда, тут же замолчал и засмущался, когда на нем скрестилось сразу два взгляда: иронично-насмешливый Тегрея и хмурый Томаса.
– Велдон прав, – внезапно проговорил последний. – Принц Эдриан не маг. Он не мог действовать в одиночку, если ты всерьез считаешь, будто он причастен к покушению на отца.
– А я и не говорю, что Эдриан лично сплел ту куколку. – Тегрей покачал головой. – Но он явно имел дурость связаться с кем-то чрезвычайно опасным. С тем, кто в итоге повел собственную игру.
Томас задумчиво почесал подбородок. По всей видимости, резкая перемена в поведении Тегрея его озадачила. Подумать только, утром герцог щедро сулил нам всяческими неприятностями. А сейчас за все время разговора с его губ еще не сорвалось ни единой угрозы.
Хотя от этого я не стала его меньше бояться. Мои губы еще помнили вкус крови после его пощечины. А еще я никак не могла забыть о том, как ловко он одурманил мой разум каким-то непонятным заклинанием.
– Ты уже в курсе, что Джессика мертва, – после короткой паузы сказал Тегрей без намека на вопрос.
Томас дернулся, будто от удара. Кинул на меня взгляд, преисполненный возмущения.
– О, не злись на свою невесту. – Герцог слабо улыбнулся. – Она действительно отважно сопротивлялась мне. Но, как я уже говорил тебе, у меня в арсенале множество разных способов разговорить человека без его на то желания. – Торопливо добавил, заметив, как Томас опасно сузил глаза: – И, опять-таки повторюсь, я действовал при этом куда мягче, чем мог бы.
Ну да, мягче. Однако оплеуху я все-таки получила.
Правда, не сомневаюсь, что сейчас в моем облике ничего не напоминает о ней. Стоит признать очевидный факт: регенерирующими заклинаниями Тегрей владеет на отлично.
– Почему ты сразу не сказал мне, что Джессика мертва? – спросил Томас, опять все свое внимание обратив на Тегрея.
– Я опасался, что это известие слишком подкосит тебя, – честно ответил он. – Признайся, ты ведь любил эту рыжую колдунью. Любил так, как никогда и никого до этого не любил. – Искоса посмотрел на меня и негромко добавил: – И никогда уже не полюбишь.
Я скрипнула зубами. Нет, все-таки на редкость противный тип. Я не сомневалась, что он знает о моих чувствах к Томасу и о полном отсутствии взаимности со стороны последнего. И не упустил-таки удобного момента уколоть меня.
– Я боялся, что, оглушенный потерей, ты не отнесешься со всей серьезностью к моей просьбе, – продолжил Тегрей. – А еще чего доброго примешься заливать горе в вине.
– Чушь! – Томас гордо выпрямился. – Я из-под земли достану того подонка, что расправился с Джессикой! И если принц Эдриан в этом замешен – то лучше бы ты опередил меня в поисках. Иначе я за себя не ручаюсь. Плевать, что он – наследник престола.
Тегрей как-то странно хмыкнул и с преувеличенным интересом уставился на бокал, стоявший перед ним на столе.
От Томаса это не укрылось. Он крепко сцепил за собой руки и зло спросил:
– Что такое? Передумал действовать сообща?
– Нет, – медленно протянул Тегрей. – Просто…
И замялся, словно не в силах подобрать нужные слова.
Томас наблюдал за ним со все возрастающим недоумением. В комнате повисла напряженная тишина из числа тех, когда воздух сгущается до предела, и становится тяжело дышать.
Воспользовавшись паузой, Велдон скользнул к дверям.
– Я это, – пробурчал он, ни к кому, в сущности, не обращаясь. – Проверю, как там Ирада.
На имени девушки в его тоне послышалась непривычные тревога и волнение. Надо же. А ведь ему нравится Ирада. Очень нравится. Надеюсь, она ответит ему взаимностью. Пара из них получится прекрасная.
Ни Томас, ни Тегрей ничего не сказали в ответ, по всей видимости, не имея ничего против ухода Велдона, и тот, не теряя времени даром, тут же вышел прочь.
Я проводила его завистливым взглядом. Ох, с какой радостью я бы последовала за ним! Как-то не нравится мне присутствовать при разговорах этих то ли друзей, то ли врагов. Того и гляди заклинаниями смертельными швыряться начнут. Или кинутся друг на друга и примутся мутузить кулаками.
Кстати, а почему бы мне и впрямь не последовать примеру Велдона? Вряд ли мое присутствие здесь так уж необходимо.
И я осторожно приподнялась, стараясь проделать все как можно тише и не привлечь к себе ненужного внимания.
– Сидеть! – не глядя на меня, грозно обронил Томас. – Аль, ты куда собралась?
Я заметила, как по губам герцога скользнула тонкая ядовитая усмешка. Он-то как раз посмотрел на меня, но ничего не сказал.
Тяжело вздохнув, я опустилась на прежнее место, стараясь ничем не выказать возмущения, которое всколыхнулось в душе после окрика Томаса.
Нет, все-таки я его иногда ненавижу. Все те хорошие мгновения, когда Томас бывает приветливым и милым, – ничто перед такими моментами.
– Так почему ты не рассказал мне про смерть Джессики? – повторил недавний вопрос Томас, и я заметила, как побелели от напряжения фаланги его рук, крепко сцепленные за спиной, как будто он из последних сил удерживал себя от желания вновь врезать герцогу. – Только говори правду!
