Хм-м…
И опять в голове промелькнула тень догадки. Слишком смелой для того, чтобы я осмелилась ее озвучить.
– Альберта, ты так забавно хмуришься. – Тегрей усмехнулся. – О чем ты думаешь?
Я бросила быстрый опасливый взгляд на Томаса, который нервно барабанил пальцами по столу перед собой.
Боюсь, он поднимет меня на смех, если я начну высказать свои соображения. Томас и в обычном состоянии бывает резок в высказываниях. А сейчас вообще напоминает натянутую до предела тетиву. Только тронь пальцем – и она порвется.
– Мы все равно в тупике, – ласково проговорил Тегрей, перехватив мой взгляд и словно угадав мои страхи. – Возможно, именно твои рассуждения привнесут свежую струю в расследование. Так что не стесняйся. Я выслушаю тебя с превеликим вниманием.
– Любое преступление должно иметь мотив, – осторожно начала я, готовая к тому, что Томас резко оборвет меня.
Но лорд Бейрил, по-моему, вообще забыл о моем существовании. Он откинулся на спинку кресла и устало смежил веки, как будто задремав.
– С этим утверждением трудно поспорить, – согласился со мной Тегрей.
– Следовательно, надо искать того, кому выгодна смерть короля, – еще осторожнее продолжила я.
– Другими словами, ты опять намекаешь на меня. – Герцог укоризненно покачал головой, но не рассердился. – Альберта, вроде бы, мы уже обсудили это.
– Нет, я говорю не о вас, – возразила я. – Скажите, если его величество умрет – престол займет Эдриан. Верно?
– В сложившейся ситуации – спорно, – неожиданно ответил Тегрей.
– Почему это? – вдруг возмутился Эдриан, который, как оказалось, внимательнейшим образом слушал наш негромкий разговор. – Я – единственный наследник! И никто, даже ты, не вправе оспорить мои права на престол!
– Мальчик мой, я и не оспариваю, – мягко сказал Тегрей. – Но… Обстоятельства твоего возможного восхождения на престол будут вызывать… м-м… слишком много вопросов. Согласись, все это очень подозрительно. Внезапная болезнь Роберта, вызванная колдовством. Твое исчезновение из дворца. То, что вы оказались соперниками в любовных делах.
– Но этот тип сказал, что я ни при чем! – препротивно взвизгнул Эдриан, ткнув трясущимся пальцем в Томаса.
– Свидетельства мыслевидца не могут быть использованы на суде. – Тегрей сочувственно пожал плечами. – Томас – обычный человек. Да, я ему верю. Он действительно не видел в твоих воспоминаниях ничего такого, что могло бы обвинить тебя в подготовке переворота. Но поверит ли палата лордов? Очень сомневаюсь. Кто даст гарантии, что Томас не в сговоре с тобой и не выгораживает тебя?
– Да я с ним почти никогда не общался! – Голос принца дрожал и срывался от негодования и страха.
– Успокойся. – Тегрей вновь поморщился. – Мальчик мой, только в истерику не впадай. Лишь этого нам не хватало. Я еще раз говорю, что я тебе верю. Тебе и Томасу. Вопрос в том, поверят ли остальные. Закон Альмиона гласит, что престол не может занять убийца. Ну, точнее, может, но только в случае переворота, а не в результате законной передачи власти. В случае насильственной гибели Роберта вопрос о том, кто станет следующим королем, будет решать палата лордов. Именно они большинством голосов определят, есть ли твоя вина в произошедшем. А репутация лорда Бейрила среди этих достойных мужей… – Тегрей сделал неуловимую паузу, подбирая нужное определение. Затем завершил: – В общем, оставляет желать лучшего.
Так, все ясно. Тегрей намекает на то, что многие лорды лишь из вредности могут проголосовать против Эдриана. Слова Томаса просто не воспримут всерьез.
– То есть, в случае смерти короля именно вы станете следующим правителем Альмиона? – уточнила я.
– Выходит, что так, – согласился со мной Тегрей. – Если, конечно, Эдриан не поднимет восстание и силой не вырвет корону.
Я скептически покосилась на принца, который дрожал, как осиновый листок.
– Но, милая Альберта, я поклялся честью, что не имею ни малейшего отношения к этому, – торопливо добавил Тегрей. – Более того, абсолютно не горю желанием занимать престол. Я целиком и полностью осознал ошибки прошлого. Править страной – очень хлопотное занятие, отнимающее чрезвычайно много времени и слишком ограничивающее в свободе.
– А… – Я запнулась, не смея высказать вслух то, что так и вертелось на языке.
– Смелее, – подбодрил меня Тегрей. – Альберта, я уже сказал, что ты можешь высказать мне самые дикие свои предположения.
– Понимаете, тот маг… – начала я, тщательно подбирая каждое слово. – Вы правы. То, как я описывала его… Такие же слова можно было бы использовать для описания вас или принца… – Замолчала, страшась завершить дерзкую до абсурдности мысль.
Глаза Тегрея вдруг блеснули. Он явно понял, куда я клоню.
– Не мели чушь, Альберта, – зло проговорил Томас, который, как оказывается, внимательно слушал меня. – Намекаешь, что у Роберта есть внебрачный сын?
– Ч-что? – Эдриан опять подскочил в кресле. Почти закричал срывающимся от гнева голосом: – Это безумие! Отец любил мою мать и никогда ей не изменял! Другие женщины для него просто не существовали!
– Ты хочешь сказать: не существовали до Джессики, – насмешливо осадил его Тегрей.
Принц сразу же обмяк, как будто получил жестокий удар под дых. Съежился в кресле, зябко обхватив себя руками.
– Этот маг выглядел на несколько лет старше вас, ваше высочество, – проговорила я. – Что, если он родился до того, как ваш отец сочетался браком?
В комнате после этого вновь воцарилось молчание. Томас опять нервно забарабанил по столу. Эдриан сидел мрачнее тучи, и на его щеках тлел пламенный румянец гнева. А вот Тегрей не спускал с меня глаз, задумчиво покусывая нижнюю губу. В памяти сам собою вспыхнул момент нашего поцелуя, и я торопливо отвела взгляд.
– Любопытно, – наконец, негромко проговорил герцог. – Если это правда, то это действительно мотив. Внебрачные дети редко наследуют престол. Но если Роберт умрет, а Эдриан будет обвинен в его гибели, то… Демоны, да это более чем вероятно! Подтвердить родство крови сумеет любой маг. И это доказательство уже придется принять во внимание.
– И что нам это дает? – хмуро вопросил Томас. – Даже если у Роберта был внебрачный ребенок, то это никак не поможет нам спасти его. Смысл сейчас обсуждать, кому достанется трон? Главное для нас – это спасти жизнь короля.
Я неторопливо прошлась по комнате, скрестив за спиной руки.
– Альберта, – негромко окликнул меня Тегрей. – Ты ведь еще что-то хочешь сказать, не так ли?
– Да, – неохотно сказала я, остановившись напротив него. – Но…
Слова никак не шли из моего пересохшего горла.
Странно. Общение с Томасом научило меня тому, что мое мнение и рассуждения редко принимались в расчет. Мой так называемый жених часто самым бесцеремонным образом обрывал меня, не дав договорить. И сейчас, когда я видела искренний интерес в глазах Тегрея, то это несколько нервировало.
