Вот как. Ну что же, нечто подобное я и подозревала. Но любопытно в таком случае, какая участь ожидает дочь Джессики, если она действительно является внучкой короля?
– Велдон, скажи… – Я осеклась, не смея продолжить.
Нет, Тегрей не запрещал мне рассказывать о том, что выяснилось в ходе допроса Ринуальдо. Но я была уверена, что лучше мне держать язык за зубами.
– А, вот вы где, – неожиданно раздалось с лестницы, и я облегченно перевела дыхание. Теперь хоть нет нужды придумывать какой-нибудь вопрос.
– Томас, кто тебе разрешил вставать? – недовольно пробасил Велдон. – Марш в кровать!
– Велдон, ты не симпатичная цыпочка, чтобы командовать мне подобное. – Томас насмешливо хихикнул и принялся спускаться.
Я наблюдала за его приближением с двоякими чувствами. С одной стороны, я была рада видеть Томаса. Но с другой… Я боялась разговора с ним еще больше, чем разговора с Велдоном. Какому мужчине будет приятно узнать, что его невеста целовалась с другим? Да, Томас не любит меня, но чувство собственничества еще никто не отменял. А если к этому прибавить скверный характер Томаса и его боль от утраты… Не сомневаюсь, что в выражениях при обсуждении столь вопиющего факта он не постесняется.
За время болезни Томас, и без того не обладающий лишним весом, исхудал так сильно, что халат висел на нем подобно вешалке. Скулы заострились настолько, что казалось: только тронь пальцем – и порежешься. Было видно, что Томас себя еще неважно чувствует. Он то и дело цеплялся за перила, как будто опасаясь споткнуться и упасть. Но в глазах горел привычный злой язвительный огонек.
– Налей мне, – приказал Томас Велдону. – Да чего-нибудь покрепче, а не кислятины.
– Томас, а стоит ли?.. – воспротивился было тот. Но Томас лишь глянул на него – и Велдон с послушным вздохом зазвенел бутылками.
– Как дела, Альберта? – спросил тем временем Томас, подойдя ко мне. – Не скучала эту неделю, пока я себе бока отлеживал?
В последней фразе скользнул неприкрытый сарказм, и я смущенно отвела глаза.
Да, я почти не заглядывала к Томасу. Ограничивалась лишь парой дежурных вопросов по утрам и вечерам об его самочувствии, после чего торопливо уходила. Мне было как-то неловко видеть его в таком беспомощном состоянии. Но намного сильнее я переживала из-за другого. Рано или поздно, но мне придется обсудить с Томасом вопросы моих взаимоотношений с герцогом. Полагаю, не стоит объяснять, почему я не горела желанием первой начать эту непростую беседу.
А еще я сердилась на Томаса. Сердилась сильно. И причин для недовольства у меня было с избытком.
– Нет, не скучала, – сказала я.
Томас поднял руку и неожиданно потрепал меня по щеке. Его ладонь была настолько горячей, что я испугалась – не терзает ли его вновь жар.
– Какая, все-таки, досада, что я не могу заглянуть в твои мысли, – прошептал он. – Уверен, что увидел бы в них много интересного.
Я напряженно выпрямилась. Ну вот, начинается то, чего я так боюсь. Сейчас Томас вцепится в меня как клещ и вытрясет всю правду.
Боюсь, от него я не сумею скрыть даже то, что Тегрей убил Амьена без особой на то необходимости.
Но в следующее мгновение Томас отступил от меня. Подошел к Велдону и буквально вырвал из его рук бокал. Одним глотком осушил его и замер с блаженной улыбкой на устах, прикрыв глаза и словно к чему-то прислушиваясь.
– Дружище, ты что, пьян? – удивленно спросил Велдон, с подозрением принюхиваясь. – От тебя пахнет спиртным.
– А, пустяки! – Томас небрежно мотнул головой. – Отыскал у себя в комнате бутылку из старых запасов. Да как-то не заметил, как она закончилась.
– Томас… – укоризненно начал было Велдон.
– Заткнись, – оборвал его он. – Приятель, не раздражай меня. Ты мне не матушка, чтобы нравоучения читать. Впрочем, даже от матушки я бы подобное не стал выслушивать.
Велдон обиженно засопел. Вернулся было к креслу, но сесть не успел, настигнутый новой фразой Томаса.
– И вообще, проваливал бы ты, – бросил тот в его спину.
Я беззвучно ахнула. Ну Томас! Такое даже для тебя нечто выходящее за всякие рамки. Ничего себе: какая благодарность за заботу и преданность!
– Что? – неверяще переспросил Велдон, обернувшись к Томасу.
– Проваливай, – повторил тот, с грохотом поставив опустевший бокал на стол и лишь каким-то чудом не разбив его. – Велдон, пропустим всякую слезливую чушь и слова признательности. Ты молодец, что был со мной эту неделю. Но я уже больше не могу видеть твою скорбную морду и слышать твои печальные вздохи украдкой. Поэтому езжай домой. Твоя Ирада наверняка заждалась тебя. Девчонка она симпатичная и горячая, таких не стоит надолго одних оставлять. А то сам не заметишь, как рогами обзаведешься.
– Не говори так об Ираде! – Велдон вдруг сжал кулаки. – Она – моя служанка, и между нами…
– Ничего нет, – завершил за него Томас. Криво ухмыльнулся и добавил: – Пока нет. Приятель, я ведь видел, как ты на нее глазел. А еще я заметил, что ты ей тоже нравишься. Поэтому хватит просиживать свой зад на моих креслах. Вали домой и по дороге купи, что ли, ей цветов. Девушки любят подобную ерунду.
– Да, но… – запротестовал было Велдон.
– Вали, – с нажимом оборвал его Томас. Чуть мягче добавил: – Да не переживай ты так за меня, увалень! Я в норме. Физически, по крайней мере, точно. Еще пару дней – и вновь стану прежним Томасом. Грозой преступников и возмутителем общественного порядка.
– Физически ты в норме, а душевно? – спросил Велдон, скептически изогнув бровь.
– Это уже сложнее вопрос. – Томас горько хмыкнул. Подхватил со столика начатую бутылку и сделал несколько глубоких глотков прямо из горла. Потом небрежно утерся рукавом и глухо завершил: – Но тут ты в любом случае не помощник, друг мой. И никто не помощник.
– Время лечит, Томас, – робко заметил Велдон.
– Еще одна банальность – и я дам тебе в морду, – сухо предупредил Томас. – А если осмелишься выдать какие-нибудь слова сочувствия – то выкину прямо из окна.
Как ни странно, но Велдон ничуть не обиделся от такого обещания. Напротив, на его губах затеплилась слабая улыбка. Даже я украдкой усмехнулась. Узнаю Томаса!
– Ладно, тогда я пошел. – Велдон отправился к прихожей. Но на полпути остановился и обернулся к Томасу, который вновь приложился к бутылке. Попросил: – Ты это… Альберту только не цепляй.
– Не буду, – на удивление легко пообещал тот, баюкая бутылку у груди, словно маленького ребенка.
Велдон как-то нерешительно переступил с ноги на ногу. С сомнением глянул на меня – а потом все-таки развернулся и вышел.
Спустя неполную минуту я услышала хлопок двери, доказывающий, что Велдон действительно покинул дом.
