– Я был в шоке от разрушений в роще, – посетовал Прабриндра. – Господин Гупта и его предшественники трудились над ней целый век.
– Да к черту эти кусты! – Копченый все-таки потерял самообладание. – Один умер от колдовских фокусов, семерых увезли, и никто знает, что с ними сталось. Тала и его парней прикончили в их же собственных храмах. Удавили!
– Сами виноваты, – сказала Радиша. – Поплатились за свою глупость. Заметь, что остальных жрецов-гуннитов и пальцем не тронули.
– Ты про банду Гапора? Скорее всего, это они подстрекали Тала и были совсем не против, чтобы он свернул себе шею.
– Возможно.
– Разве вы не видите, что она делает? Всего год назад ни одному жрецу и в голову не пришло бы совершить убийство, а теперь это в порядке вещей и никого не тревожит.
– Тал мертв. По твоим словам, Радиша, он был идиотом и сам накликал на себя беду. Ты права. Но он был одним из самых влиятельных людей в Таглиосе. Как и Джахамарадж Джа. Тот тоже напросился, чтобы его задушили. Такая же судьба ждет и других, и все будут утверждать, что жертвы сами виноваты. И однажды жертвами окажетесь ты и Прабриндра Дра. Никто не отрицает, что она профессионал. Допускаю, что ей не было и нет равных в военном деле. Может, она и впрямь способна разгромить Хозяев Теней – в своем сне. Но даже если они наяву больше никогда не пересекут Майн, и ни на шаг не сдвинутся на север от Дежагора, и не выиграют ни единой стычки, под ее властью Таглиос пропадет и поражение наше будет столь же безусловно, как если бы его не защищали вовсе.
Прабриндра Дра хотел что-то сказать, но Радиша опередила:
– В его словах есть доля правды. Таглиос уже никогда не будет прежним.
– Что ты имеешь в виду?
– Если мы предоставим этой женщине свободу действий, она превратит Таглиос в некое подобие Тенеземья. Такова будет цена победы… В этом, Копченый, я с тобой согласна, хоть ты и одержим страхом перед душилами и Годом Черепов. Я наблюдала за этой женщиной; уверена, что никто, за исключением Костоправа, не в силах хоть как-то повлиять на нее. Брат, Копченый прав. Мы превратимся в то, чего сами боимся, – она это сделает, спасая нас.
– Стало быть, выхода нет, – мрачно произнес Прабриндра Дра. – Если дадим ей свободу действий – она нас сожрет. Если не дадим – нас сожрут Хозяева Теней.
– Выход есть… – заговорил Копченый и сразу осекся.
Ведь он не рассказал им во всех подробностях о той встрече с посланцами Длиннотени. А теперь слишком поздно. Если он «вспомнит» эти подробности сейчас, ему больше никогда не будут доверять. Мало того, Радиша и ее братец могут подумать, что противодействовать чужачке ему приказали враги Таглиоса.
Черт бы побрал того сморщенного коротышку. Он предвидел эту ситуацию.
– О чем ты? – Радиша смотрела на Копченого в упор.
– Мне пришла в голову мысль, но вряд ли она удачная. Порой разум идет на поводу у чувств. Забудьте об этом. Кина вот-вот проснется, и среди нас бродит Дщерь Ночи. Мы должны от нее избавиться.
– Так мы можем проговорить всю ночь, – заметил Прабриндра Дра, – и не прийти к общему решению. Давайте лучше подумаем о том, как нам держаться на шаг впереди жрецов.
Копченый отрицательно покачал головой. Так дело не пойдет. Госпожа будет повсюду сеять раздор и смуту, и может статься, решение найдется слишком поздно. Таков путь Тьмы. Обман. Бесконечный обман.
Продолжать беседу бессмысленно. Остается один-единственный вариант выбора. Если Копченый попадется, его возненавидят. Заклеймят как предателя. Но придется рискнуть.
Надо молиться, чтобы боги даровали ему мужество и ясный разум. Хозяева Теней сами кого хочешь надуют. Они не колеблясь использовали бы его, если бы смогли. Но если он все сделает правильно, то послужит Таглиосу лучше, чем дюжина армий.
Перед тем как уйти, князь сказал:
– Копченый, мне кое-что непонятно. С чего это вдруг Госпожа назначила награду за летучих мышей?
– За кого?
– Шадарит Сингх услышал об этом по пути сюда. Она известила всех, что будет платить детям несколько медяков за мертвую летучую мышь. И теперь каждая бедная семья в городе отрядила ловца. А средства-то из государственной казны. Зачем это ей?
– Понятия не имею, – солгал Копченый.
У него мучительно сжалось сердце. Выходит, она знает. А еще требование сообщать ей обо всех иноземцах… Это не просто пропагандистский трюк. Да, она знает.
– Для некоторых магических ритуалов нужен порошок, сделанный из летучих мышей. Обычно используют шкурку, когти и печень. Но это снадобье годится лишь на то, чтобы помешать соседскому скоту телиться или курам – нестись. Ей это без надобности.
А вот живые летучие мыши нужны лишь Хозяевам Теней.
Он дождался, когда князь с сестрой выйдут из зала, и поспешил покинуть замок. Надо найти летучих мышей, пока их всех не уничтожили.
33
На камне, прислонившись к дереву, сидел в лесу Костоправ и плел из травы звериную фигурку. Закончив, отшвырнул ее. За ним наблюдали вороны. Он не обращал на них внимания. Думал о Душелов.
Общение с ней не доставляло удовольствия. Она всю жизнь – веками! – была сосредоточена на самой себе. Иногда бывала веселой и любезной, но долго сохранять такое настроение не умела. Да и он не умел. Порой казалось, что они живут в параллельных мирах. Но Душелов не отпускала его. Что из того, что нет единства душ? Она намерена использовать Костоправа в своих целях.
Весь день Душелов хлопотала в храме. Что она там делала, Костоправ не знал и выяснять не собирался. Он был подавлен, а сюда пришел, когда стало совсем тошно.
Появился Жабомордый:
– Что такой унылый, начальник?
– А с чего веселиться?
– Веселиться не с чего, это точно.
– Что в Дежагоре?
– Тоже мало радостного. Я был все время занят.
– Чем же?
– Не могу сказать. – Бес напустил на себя скорбный вид. – Последний раз, когда я там был, твои ребята держались неплохо. Может, чуть побольше суеты и шума, чем прежде. Старик Одноглазый и его приятель не ладят с Могабой, совсем не ладят. Поговаривают о том, чтобы дать деру, мол, пусть выкручивается как хочет.
– Он пропадет без них.
– Могаба их не очень ценит, это точно.
– Она говорит, мы отправляемся туда.
– Ну, тогда все увидите собственными глазами.
– Не думаю, что такова ее цель. Она вызвала тебя?
– Явился с донесением. Происходят забавные вещи. Спроси ее – может, расскажет.
– Чем она занимается?
– Прибирается в храме, чтобы не было следов нашего пребывания. Близится Фестиваль, скоро здесь появятся эти чокнутые.
