Когда девочку кличут Ирисом или Розой, это еще куда ни шло. Но моего братца нарекли Фиалкой, а другого – Петуньей. Это что же за родители такие, а? Чем им не угодили нормальные мужские имена, Еж или там Кабан?
Да пропадите вы пропадом, селючье безмозглое! Только и умеете, что в грязи копаться от зари до зари. Картошка, кабачки, лук, пастернак, брюква. Турнепс! До сих пор ненавижу проклятый турнепс. Бедные свиньи, как они могут такое жрать?
Стоит ли удивляться, что при первой же возможности я сказал родне «прости-прощай»?
А ведь родня пыталась меня удержать. Папаня, дядья, братья и племянники – ох и взбеленились же! Но тот старый сержант зыркнул – как оглоблей приложил. Мигом все стушевались и разбрелись по своим дворам. Вот это взгляд, мне б таким обзавестись! Я с малолетства мечтал вырасти крутым, чтобы только брови сдвинул, а у недруга уже полные штаны. Но похоже, с этим нужно родиться.
Вот у Ворона есть такое свойство. Лишь глянет на задиру – и у того в лице ни кровинки.
Так что записался я в армию, прошел обучение и взялся за солдатскую лямку. Довелось послужить и у Перо под началом, и в отряде у Шепот, но дольше всего – здесь, на севере. Оно конечно, зря я себе армейскую жизнь в таких веселых красках рисовал – ненамного она приятнее, чем возня с картохой. Но солдат из меня вышел справный, и быть бы мне сержантом, кабы я не залетал всякий раз, когда меня представляли к этому чину.
В конце концов спровадили меня к черту на кулички. Сказали, перевод в Вечную Стражу – великая честь, но я же не такой простак, чтобы в это поверить.
Там-то я и познакомился с Вороном. Вот только он тогда носил имя Грай. Конечно, я знать не мог, что он шпионит для Белой Розы. Да и никто не догадывался, иначе быть бы Ворону покойником. С виду обычный старый калека. По его словам, служил у Хромого, был тяжело ранен в ногу, пришлось уйти из армии. Поселился в брошенном доме, мало-мальски его подлатал. Жил бедно, перебивался случайными заработками – наши стражники, получая хорошее жалованье, вконец разленились, да и тратить деньги в сотне миль от Великого леса, кроме как на пойло, было не на что. А потому для Грая всегда находилось дельце: сапоги надраить, помыть в казарме полы, выскоблить лошадь. Полковник регулярно звал его прибраться у себя в штабе, а потом они играли в шахматы. Там-то мы с Вороном и зацепились однажды языками.
И мне сразу показалось, что у этого субчика двойное дно. Конечно, я не про подозрения насчет его связи с Белой Розой – их не было вовсе. Я про то, что он ну никак не смахивал на беглого крестьянина вроде меня или на выходца из городских трущоб, для которого воинская служба – единственный в жизни выбор. Ворон, когда хотел, мог блеснуть аристократическим лоском. Он говорил на пяти или шести языках, умел читать, и при мне они со стариком-полковником вели разговоры о вещах, в которых я ни бельмеса не смыслю.
И возникла у меня, стало быть, гениальная идея. Надо бы с этим парнем задружиться, пусть он меня научит письму и чтению.
Оно ведь как повелось с незапамятных времен? Вступай, дружок, в наши ряды, будет тебе вволю приключений и вообще жизнь – малина. Ага. Вот овладею грамотой, да и сделаю армии ручкой, а приключений и прочих радостей мне и на гражданке хватит.
Что другие насчет службы думают, судить не берусь, не та у меня натура, чтобы лезть к людям с расспросами о подобных вещах. Могу только за себя сказать: за что бы ни взялся, обязательно выходит не совсем так, как задумывалось. «Не совсем» – значит «совсем не». Вот как так получилось, что мои радужные планы на жизнь обернулись сущим кошмаром? Почему я теперь делю чердачную комнатушку с горьким пьяницей, чей главный талант – выхлестывать зараз три галлона самого дешевого на свете вина, а потом его же и выблевывать?
Долго ли, коротко ли, а все-таки я расположил к себе Ворона, и взялся он меня натаскивать. Ох и необычный же приятель мне достался! Да и боком вышла эта дружба, когда заварилась поганая каша и выяснилось, что мой наставник – шпион. Не сносить бы мне башки, если б мои начальники не объединились с начальниками Ворона. А иначе как бы они совладали с подземным чудищем? Нам, стражам Курганья, за то и платили не скупясь, чтобы мы за могилой этого монстра приглядывали.
Тогда-то я и узнал, что на самом деле моего дружка зовут Вороном. Он успел послужить в Черном Отряде, отобрать у Хромого малютку Белую Розу и спрятаться вместе с нею в богами забытой глуши. Там она и росла под его заботливой опекой, пока не стала достаточно взрослой, чтобы принять свое предназначение.
Я думал, что он умер. Да все были уверены в его смерти, и свои, и чужие. Даже Белая Роза. Она ведь любила Ворона, причем не так, как любят брата или отца. Аккурат по этой причине он прикинулся покойником и был таков. Не вынес испытания любовью. В диковинку ему было это чувство, да и не в радость. Куда проще и привычнее убегать.
Убежать-то он убежал, да только от любви, которая жила в нем самом, не избавился. Ворон не придумал ничего лучше, чем под личиной Грая заняться шпионством. Он надеялся разыскать для Белой Розы какое-нибудь могучее оружие, которое поможет ей одержать наконец верх над Госпожой, моей самой набольшей начальницей.
Но тут нежданно-негаданно судьба взялась за веселку и все перемешала. Глядь – а Властелин, средоточие самого черного зла во вселенной, уж проснулся и полез из своей могилы. И чтобы его остановить, надо прекратить давние дрязги и объединить усилия. В Курганье прибыла Госпожа с ее наикошмарнейшими приспешниками и Белая Роза с Черным Отрядом. И пошла потеха!
А Ворон наивно верил, что можно вот так запросто подойти к Душечке и наладить отношения, как будто он ее вовсе и не бросал, как будто она не была уверена в его смерти столько лет.
Вот же дубина стоеросовая! Я в колдовстве и то побольше смыслю, чем он в бабах.
Стало быть, древнему демону позволили выкарабкаться из могилы, а потом накинулись на него скопом. Но был он до того могуч и злобен, что дух его уничтожить не удалось, только плоть. Эту плоть сожгли и прах развеяли. А душу заточили в серебряный клин. Был у них саженец, сын какого-то бога, и они знали, что это дерево вечное. Клин забили в ствол: авось обрастет древесиной и впредь не причинит никаких бед. Сделав дело, отправились восвояси. Ушла и Душечка в сопровождении колдуна по имени Молчун. Ушла со слезами на глазах. В ее сердце оставались какие-то чувства к Ворону, да только она не собиралась раскрывать перед ним душу. Не желала, чтобы все повторилось.
Ну а Ворон стоял столбом и таращился ей вслед. Не понимал, почему она его отвергла.
Правда, это ж надо быть таким дурнем.
2
Крайне странно, что это случилось так поздно. Наверное, людям было не до того, их полностью занимала вражда Госпожи и Белой Розы; очень уж хотелось узнать, чем все обернется для империи и восстания. Тогда казалось, на кону лежит половина мира – кто одержит верх, тот и приберет ее к рукам. Претенденты на господство прикидывали свои шансы и вели разведку. Никому не хотелось сломать себе шею на пути к сияющим высотам.
