Колдун возвратился в свое тело, обрел физическое зрение и увидел звезды сквозь раскинувшиеся в небе крылья с огненной оторочкой. Эти крылья наклонились, чудовище устремилось к Земле, к той ее точке, которую бог-дерево желал защитить любой ценой.
Старик оглянулся на Молчуна и Душечку. И впервые увидел на лице смуглого колдуна улыбку. Коротким кивком Молчун засвидетельствовал хорошо выполненную работу.
Возможно, теперь Боманца вычеркнут из черного списка.
Он стал следить за атакой пожирательницы огня.
– Проклятье!
Тварь свернула и устремилась к жилым постройкам. Должно быть, туда прорвался Хромой.
Кит потерял немало высоты, на такой дистанции он стал для Хромого легкой мишенью. Небесный гигант провис в середине; у него не осталось балласта; полет сделался неуправляемым. Падение не прекращалось, и ветер сносил кита на юг.
К Боманцу приблизились Молчун с Душечкой.
– Почему вы еще здесь?! – вскричал старик. – Почему не убрались ко всем чертям?!
У Молчуна заплясали пальцы, он обращался к Душечке.
– Хватит пальцы гнуть! Ты умеешь говорить, я знаю.
Молчун недобро посмотрел на Боманца, но ничего не сказал.
Кит накренился, старик схватился за отросток, его швырнуло к боку исполина, к краю трехтысячефутовой бездны. Вверх по этому боку покатился огненный ком, опалил Боманца; тот выругался и вцепился изо всех сил. Кит раскачивался и трясся, внутри у него раскатывался глухой рев – наверное, то был крик боли. Шальная искорка попала в струю газа из пробитого пузыря. Теперь уже ничего не исправить. Игра окончена. Через несколько мгновений Боманц погибнет.
Но почему-то при этой мысли он не испытал должного страха. Злость возобладала над всеми прочими чувствами. Не так, совсем не так полагалось бы расстаться с жизнью великому Боманцу! Он должен был пасть в грандиозной битве, у всех на виду. Обидно уйти, не оставив по себе легенды.
Старик исторг длинное, невнятное ругательство.
Его мысли вдруг обрели небывалую резвость, лихорадочно зарыскали в поисках способа прихватить с собой на тот свет Хромого.
Напрасный труд. У Боманца нет оружия, кроме пожирательницы огня. Но это копье уже брошено, его полет неуправляем.
Летучий кит сдавал все быстрее. Его задняя половина была охвачена огнем. На глазах углублялся прогиб посередине. Скоро бедняга переломится надвое.
– Вперед! – скомандовал Боманц. – Эта половина еще полетает.
Он полез к голове по набирающему крутизну склону. За ним карабкались Молчун и Душечка. Новый взрыв. Молчун сорвался. Душечка одной рукой схватилась за древоподобный орган Кита, другой поймала Молчуна, помогла ему утвердиться на ногах.
– Это не женщина, – пробормотал Боманц. – Не бывает таких женщин.
Задняя половина кита падала теперь быстрее передней. Последовала серия мелких взрывов, кометами в ночную мглу полетели куски китового мяса. Монотонно ругаясь, Боманц продолжал лихорадочно работать руками и ногами. При этом он снова и снова спрашивал себя, зачем ему это нужно.
Колдуна пробирал страх, который питался его беспомощностью. Магические таланты ему больше не помощники, остается лишь одно: ползти прочь от гибельного огня. Пока еще есть куда ползти.
Кита тряхнул очередной взрыв. Боманц сорвался. Позади него отваливалась задняя половина монстра, вся охваченная пламенем. А передняя неистово раскачивалась, силясь восстановить горизонтальное положение. И не только раскачивалась, но и рыскала, и ворочалась с боку на бок. Старый волшебник нашел опору, повис, не прекращая сквернословить. И услышал жалобный писк.
Не дальше чем в пяти футах горели глаза детеныша ската.
Едва полет кита мало-мальски выровнялся, Боманц подобрался к зверьку.
– Что, дружок, забыли тебя? Ну, иди ко мне, не обижу.
Скат шипел, плевался, норовил шибануть молнией, но получилась лишь безобидная искра. Боманц схватил, повертел, рассматривая добычу в лунном свете.
– Да ты у нас совсем кроха, такую потерять легче легкого.
Зверек был с годовалую кошку – значит, ему не больше месяца. Он успокоился, как только очутился у Боманца под левой мышкой.
Колдун двинулся дальше.
Кит между тем выровнял полет, насколько это вообще было возможно. Боманц осторожно сместился поближе к его боку – и успел увидеть, как вторая половина ударилась оземь.
К старику присоединились Молчун и Душечка. Их лица, по обыкновению, не отражали эмоций – маски, а не лица. Молчун смотрел вниз, на землю, Душечку же, похоже, заинтересовал детеныш ската.
– Уже меньше двух тысяч футов, – сообщил Боманц. – Но падать нам еще долго. И не только это должно нас беспокоить.
Он имел в виду, что у кита на месте разрыва еще горят небольшие огни. В любую минуту пламя может добраться до очередного газового пузыря.
– Будем лететь вперед, сколько можно, и надеяться на лучшее, – проговорил Боманц с оптимизмом, которого не испытывал.
Молчун кивнул.
Боманц огляделся. Весело полыхал монастырь, подожженный пожирательницей огня. Значит, кое-что все-таки удалось. Колдун напряг свои чувства и обнаружил дышащий среди пожара клубок ярости и боли.
Снова Хромой ухитрился выжить.
И его замысел тоже частично выполнен.
27
Я просто не верил собственным глазам. Ворон спекся. Похоже, с бедром дело обстояло хуже, чем он хотел признавать.
Он как лег, так больше и не шелохнулся, хоть бы словечко вымолвил. Телесная слабость одержала верх над железной волей. Я подозревал, что ему стыдно до смерти.
Видят боги, я мечтал, чтобы до сукина сына наконец дошло: никакой он не сверхчеловек. Он из плоти, крови и костей, как все. Но Ворон не перестал в силу этого обстоятельства быть моим приятелем.
Я тоже был выжат, как тряпка, вот только понимал, что лечь и умереть – это не выход. Вокруг монастыря все полыхало, и фейерверк только разгуливался. Паче того, резвые огни уже направлялись в нашу сторону. Определенно надо сматываться, хотя проклятая немочь заполонила меня до кончиков ногтей.
Вот опять бабахнуло, в небе расцвела пламенная роза. Сверху падало что-то огромное, от него, кувыркаясь, отлетали комки огня.
Я вгляделся – и понял, что это такое.
– Ворон, подними-ка задницу да полюбуйся на эту красоту.
Он не шелохнулся, только что-то проворчал.
– К нам в гости воздушный кит, чудило! С равнины Страха! Что думаешь об этом?
Когда в Курганье шло великое рубилово, у меня на глазах завалили парочку таких исполинов.
– Похоже на то.
Господин Целеустремленность соизволил повернуться на бок. В голосе равнодушие, вот только физиономия бледная, как рыбье брюхо. Так бывает, когда заходишь за угол и нос к носу сталкиваешься с Костлявой.
