– Ящик вернулся в армию.
– Чего?
Душечка быстро показала Ворону несколько знаков, тот произнес:
– Она права: кончай ходить вокруг да около.
– На пустыре разбили лагерь, обнесли забором. И теперь хватают всех мужчин в возрасте от пятнадцати до тридцати пяти. Собирают войско, назвали его бригадой самообороны Весла. Парней слегка поднатаскают, чтобы в случае нападения от них была хоть капля пользы, но я считаю, главная причина – Изгой хочет держать самую опасную часть населения там, где она почти не доставит хлопот серым.
– Как его вытащить? – спросила Душечка.
– Сомневаюсь, что это в наших силах. Но он может выбраться самостоятельно. – Боманц пояснил, не дожидаясь, когда все на него накинутся: – Я пытался. Подошел к воротам, рассказал охране длинную слезливую историю о том, как у меня отобрали единственного внука, надежду и опору. И солдаты, пока еще были вежливы, ответили, что оттуда никого не выпускают, да и вообще они не припомнят никого по имени Филодендрон Ящик. Но я считаю, он там. Не похоже, что мне соврали.
– По факту он дезертир, – сказал Ворон, – хоть и один из всей Вечной Стражи остался в живых. Конечно, Ящик не назвал бы своего настоящего имени.
– Я это понял в ходе того разговора. Поэтому решил не испытывать терпение часовых. Они и так были со мной невероятно вежливы, если учесть, как с ними самими весь день обходились горожане.
Все посмотрели на Душечку. Она зажестикулировала:
– Пусть Ящик останется в лагере, там ему безопаснее, чем нам здесь. Если надо будет срочно с ним связаться, найдем способ. У нас есть и другие серьезные заботы, предлагаю уделить им должное внимание. Время на исходе – и у нас, и у всех остальных.
56
Дожидаясь напарника, Старик Рыба уже не тревожился, а натурально боялся. Живой Талли Шталь более не опасен, об этом позаботился его собственный кузен, но как насчет Талли Шталя мертвого? Тело у серых. Если сумеют его опознать, много ли понадобится времени на выяснение связей?
Получается, Смедз выиграл небольшую отсрочку, но песочек в часах бежит. Шансы тают.
В этом-то и беда. Снова и снова Рыба и Смедз отшвыривают неизбежное, но оно каждый раз подступает все ближе, и все труднее от него отбиваться. Час от часу растет цена проигрыша, а выигрыш еще никогда не казался таким дешевым.
Ни малейшей жалости к убитому Рыба не испытывал. Талли сам напросился. И вообще чудо, что он так долго протянул. Совсем другое дело – Тимми Локан. Из них четверых он точно не заслуживал такого ужасного конца.
Рыба уже почти решил плюнуть и вернуться в подвал, но тут услышал, что всех горожан мужского пола и дееспособного возраста верстают в солдаты.
Остальное подсказала интуиция. Смедз загремел в армию.
А ведь там, пожалуй, для него сейчас самое безопасное место. Конечно, если ему хватит ума назваться чужим именем.
Наверняка Смедз так и сделал, он же смышленый малый.
Старик двинул к руинам, решив укрыться от глаз ловцов, и по пути его осенило. Отчего бы не спрятаться у всех на виду? Его тоже примут, разве что поворчат насчет возраста. И где еще можно безболезненно переждать осаду? В городе не хватает продовольствия, солдат и даже ополченцев кормят всяко лучше, чем хоронящихся под развалинами обывателей. И уж кого-кого, а свою опору нынешняя ведьмовская власть постарается уберечь от эпидемии.
Получилось в точности, как он и рассчитывал. Недолгий спор, осмотр на предмет признаков холеры – и Рыба зачислен в войска. Он назвался Форто Рейбасом – в насмешку над собой и над серыми. Это имя он получил при рождении, но не пользовался им лет сорок.
57
Как ни досаждали черные всадники Хромому своими трюками, ловушками и препонами, как ни бесили его, но к колдовству они почти не прибегали.
Разгадать их игру никак не удавалось. Неведение больше всего тревожило Хромого, хотя в этом он не признался бы даже себе. Сам он целиком полагался на грубую силу и был уверен, что во всем мире не найдется войска, которое одолеет его в прямом столкновении.
По-видимому, враги тоже так считали. И это Хромому совершенно не нравилось. Победить не могут, но мозолят глаза, задерживают и ведут его по выбранной ими самими дороге. Следовательно, они очень хорошо понимают, что делают, и свою стратегию считают беспроигрышной. Это означает, что где-то впереди Хромого поджидает огромная и чрезвычайно опасная западня.
Их скудного колдовства он уже перестал стеречься. Сам-то всегда предпочитал лезть напролом, бить со всей дури. И других привык мерить по себе, так что меньше всего ожидал от противника хитрости.
И лишь когда на пути возникло корявое дерево, Хромой сообразил, что уже видел его. Получается, совершенно напрасен неустанный бег, чужая воля снова и снова заставляет тебя делать пятидесятимильный круг – и ты как собака, гоняющаяся за собственным хвостом.
Очередной проклятый морок.
Хромой умерил ярость и свернул с бесконечного маршрута. Потом сделал привал, чтобы привести себя в порядок и сориентироваться.
Он находился чуть севернее Башни. Ощущал ее близкое присутствие – дерзкая, насмешливая, она как будто зовет его, предлагает еще раз испытать на прочность ее оборону.
Похоже, враги только и ждут, когда он ответит на оскорбительный вызов, кинувшись пробивать лбом алмазной твердости цитадель – и потеряв драгоценное время.
Искушение было сильнейшим, но Хромой с ним справился. С Башней он разберется потом, а сначала добудет серебряный клин и переделает его в амулет, который даст своему хозяину власть над миром.
Он направился на север, к Веслу.
Его поступь была упруга и неустанна, на бегу он тихо смеялся. Скоро, очень скоро мир заплатит ему по счетам.
58
Приближаясь скачками к Башне, Пес Жабодав не понимал, зачем он испытывает судьбу. Он чуял Хромого и веселился, зная, что тот чуть севернее выписывает бессмысленные круги. Новые правители империи не такие грозные, как прежние, но в уме им не откажешь. Пожалуй, они толковее всех своих предшественников, кроме разве что Госпожи и ее сестры. Власть перешла в достойные руки, и можно только радоваться этому.
Один мудрец объяснил некогда Псу, что любая империя переживает три стадии, три поколения. Сначала приходят завоеватели, непобедимые полководцы. После них – управленцы, которые соединяют захваченные куски в единое целое, на вид несокрушимое и бессмертное. И наконец, все достается мотам, прожигателям, безответственным никчемам, и те пускают на ветер наследие своих предков. А потом на руины империи приходят новые завоеватели.
У этой империи стадия завоевателей пройдена, наступил черед администраторов. Из великих древних остался только один, Хромой, и наследники объединились, чтобы сбросить его с исторической сцены. Завоеватели – публика буйная и непредсказуемая, и если нужна хорошо управляемая империя, то лучше от них избавиться.
