– Три случая. Они сами справились. Говорят, не подумали, что из-за таких пустяков стоит беспокоить начальство.
Это кое-что говорит о состоянии дисциплины…
Примерно через полминуты было установлено, что нападавшие, судя по всему, не являлись таглиосцами.
– Сморщенные смуглые карлики? Мы видели таких на реке. Я спрашивал Лебедя; тот сказал, что не знает, откуда они. Однако при этом здорово струхнул. Если это не таглиосцы, не церемоньтесь с ними. И попробуйте захватить парочку живьем. Одноглазый! Как появятся пленные, разберись с ними.
Пока все это говорилось, таглиосские подавальщики сновали туда-сюда. Несколько человек подошли забрать пустые тарелки, в их присутствии Одноглазый не посмел жаловаться на непомерное количество работы для него одного. Впрочем, и после их ухода он не успел даже вякнуть.
Первым заговорил Мурген:
– Тут вот еще какая проблема, Костоправ…
Могаба слегка поморщился. Человек он не косный, но никак не мог привыкнуть, что я позволяю называть себя иначе, как Капитан.
– Что за проблема?
– Летучие мыши.
Гоблин хихикнул:
– Заткнись, коротышка. При чем тут?..
– Ребята постоянно натыкаются на дохлых летучих мышей.
Краем глаза я заметил, что Госпожа прислушивается к разговору.
– Не понял…
– Каждое утро находят несколько штук. Все разодраны, не просто околели от старости. И это только там, где находимся мы. Больше нигде в городе.
Я посмотрел на Одноглазого. Он вздохнул и сказал:
– Все понятно. Еще одна задачка для бедного старика. И как Отряд обойдется без меня, когда помру?
Уж не знаю, поверили ли этому нытью остальные. Нас с Одноглазым связывало нечто такое, о чем знали не все.
– Еще имеются проблемы?
Таковых не нашлось, однако у Мургена был вопрос:
– Ничего, если мы займемся Лебедем? Я заглянул в забегаловку, где он хозяин. Пожалуй, есть смысл послать туда наших ребят. Посидят, послушают, – может, узнаем что-нибудь интересное.
– На худой конец, заставим его понервничать. Хорошая идея. Возьмите кого-нибудь из наров, пусть приглядятся к Ножу.
– Темная личность, – заметил Масло.
– И голову кладу, самая опасная. Наподобие Ворона. Убьет – глазом не моргнет, а через пять минут и не вспомнит.
– Вы бы рассказали мне побольше об этом Вороне, – попросил Могаба. – С каждым разом, как упоминаете о нем, он все больше интригует меня.
В разговор, не донеся вилки до рта, вмешалась Госпожа.
– О нем подробно написано в Анналах, Лейтенант, – сказала она с предостерегающей мягкостью.
Хоть и предан был Могаба всему, что связано с нашим братством, ему еще только предстояло знакомство с Анналами, написанными после того, как Отряд покинул Гиэ-Ксле.
– Понятно. – Его голос звучал по-прежнему ровно, однако взгляд приобрел твердость стали.
Между ними и Госпожой явственно чувствовался холодок. Я и прежде замечал такое явление. Негативная химия, что ли? У этих двоих не было причин не любить друг друга. А может, и были: в те дни я проводил с Могабой куда больше времени, чем с Госпожой.
– Значит, решено, – сказал я. – Выходим после ближайшей смены караула. Готовьтесь.
Большинство, молчаливо кивнув, встали из-за стола. Гоблин некоторое время хмуро взирал на меня, затем тоже поднялся.
Он догадывался, почему взят в разведку, – чтобы не свалял дурака в мое отсутствие.
И был процентов на шестьдесят прав.
25. Таглиос. Разведка на юге
Если вы пробовали выбраться из населенного пункта незамеченным хотя бы на крестьянской кляче, то у вас есть слабый шанс представить себе, чего стоило нам тайно покинуть город на подаренных Госпожой чудищах. Бедняга Гоблин, обеспечивавший прикрытие, вымотался до предела. И когда наконец мы выбрались за околицу, я прикинул, что можно было бы и карету взять с собой без опаски.
Впрочем, незаметность нашего отъезда была относительной. Вороны не покидали своих постов. Казалось, эти проклятые птицы повсюду, где бы мы ни проезжали, следят с каждого дерева, с каждой крыши.
Продвигались мы быстро, и кругом было темно, но все же не составило труда заметить, что деревни к югу от Таглиоса зажиточны, земли отменно возделаны. А как иначе снабжать огромный город? Правда, в самом городе тоже имелись сады, особенно ими изобиловали богатые кварталы. Мяса таглиосцы ели немного, и это мне показалось странным – разве сложно пригонять скотину на рынок?
Как оказалось, два или три крупнейших рода запретили мясоедение из религиозных соображений.
Наши кони, вдобавок ко всем прочим достоинствам, видели в темноте и без труда бежали легким галопом, в то время как я даже собственных рук не мог разглядеть. Уставшие, изрядно намозолившие задницы, рассвет мы встретили в сорока милях к югу от Таглиоса.
Крестьяне разинув рот смотрели, как мы проносимся мимо.
Лебедь рассказывал мне о случившемся прошлым летом вторжении Хозяев Теней. Дважды мы пересекали пути той войны, проезжали через разоренные деревни. Уцелевшие жители, конечно, отстроились заново, уже на другом месте.
Возле второй деревни мы расположились на бивуак. Когда завтракали, местный староста набрался храбрости и подошел взглянуть на нас. Разговор не склеился. Убедившись, что его не намерены схватить и увезти, он с улыбкой пожал мне руку и пошел прочь.
– Староста знает, кто мы, – сказал Гоблин. – И думает о нас точно так же, как и городские.
– Дураками считает?
– Нет, Костоправ, никто нас не считает дураками, – сказала Госпожа. – Может, в этом-то и проблема. Может, они переоценивают наш ум.
– И что же из этого следует?
Я швырнул камнем в ворону и промазал. Госпожа насмешливо смотрела на меня.
– Наверное, ты был прав насчет заговора молчания. Но возможно, не так уж и много от нас скрывают эти люди. А вдруг они просто считают, что мы сами знаем больше, чем они?
Синдав, помощник Могабы и третий после него по значимости, поддержал ее:
– Капитан, похоже, это так и есть. Я много времени провел на улицах; я видел, как на меня смотрели люди. Они думали обо мне гораздо лучше, чем я того стою.
– Ну, на меня-то они не просто смотрели… Выйдешь на улицу – и сразу шум и гам, как будто шествует император. Так и норовят вогнать в краску.
– Вот только правду не говорят, – проворчал Гоблин, собираясь в дорогу. – И раскланяются, и разулыбаются, и задницу твою расцелуют, и отдадут тебе все, кроме девственных дочерей, но стоит спросить о чем-нибудь конкретном, ни слова не дождешься в ответ.
