– Твоя правда, – хмыкнул Корди Мэзер. – Он наконец нашел себе дом. И никто не сумеет выгнать его отсюда. Ни Хозяева Теней, ни Черный Отряд.
– Этот Отряд в самом деле настолько плох, как говорит Лебедь?
– Хуже. Много хуже. Вспомни все легенды, что слышал дома, прибавь все, что слышал здесь, да навоображай еще столько же, а что получилось, удвой – тогда, возможно, будет похоже на правду. Братья Черного Отряда во всех отношениях круты: решительные, бесстрашные, стойкие. И что хуже всего – хитрые. Такой хитрости тебе даже не представить. Отряд существует четыре или пять веков – никакое другое войско так долго не продержится. Если только оно не состоит из отъявленных мерзавцев, с которыми сами боги не хотят связываться.
– Мамаши, прячьте деток, – протянул Нож. – Копченый тоже хорош – нашел, что во сне видеть…
Корди помрачнел:
– Ага… Я слышал, самая несусветная дичь может стать правдой, если сначала привидится колдуну. Может, стоит Копченому глотку перерезать?
– Пожалуй, – сказал вернувшийся Лебедь, – надо сперва понять, что происходит, а уж потом действовать.
Корди хмыкнул. Нож усмехнулся. Затем они принялись выгонять из таверны местных олухов, но предварительно каждый договорился с одной – а то и не с одной – девицей о новой встрече.
4. Темная Башня
Пять дней я занимался сущей ерундой, а утром шестого, после завтрака, решился завести разговор о делах. Тему обрисовал в самых радужных красках:
– В следующий раз будем отдыхать в Башне.
– Чего-чего?!
– Костоправ, ты рехнулся?
– Надо за ним присмотреть, когда солнце сядет.
И понимающие взгляды в сторону Госпожи. Та сидела с отсутствующим видом.
– Я-то думал, это она едет с нами. Никак не наоборот.
Только Мурген не присоединился ко всеобщему бурчанию. Славный он парень, этот Мурген.
Госпожа, конечно, уже знала, что нам необходимо побывать в Башне.
– Я серьезно, ребята, – сказал я.
А если я веду разговор серьезно, Одноглазый следует моему примеру.
– Зачем? – спросил он.
От этого вопроса я съежился.
– Чтобы забрать Анналы. Я оставил их у моста Королевы.
Мы тогда здорово влипли. И лишь благодаря тому, что были опытнее, отчаяннее и подлее, чем противник, смогли вырваться из имперского кольца. Ценой половины Отряда. Не до книг было…
– Я считал, они уже у тебя.
– Я просил их вернуть, мне сказали: приходи и забирай. Но в то время мы все были слишком заняты. Помнишь Властелина? Хромого? Пса Жабодава? И все прочее? Не было ни малейшей возможности добыть Анналы.
Госпожа подтвердила мои слова кивком. Пожалуй, и впрямь к ней возвращается прежний дух.
Гоблин изобразил самую свирепую гримасу, на какую был способен. Сделался похож на саблезубую жабу.
– Получается, ты об этом знал еще до ухода из Курганья?
Я не стал отпираться.
– Ну ты и козлина! Голову даю, все это время ты стряпал дурацкий план насчет Анналов. При выполнении которого все мы сложим голову.
Я признал, что и это недалеко от истины.
– Мы въедем туда нагло, так, словно Башня наша. Твоя задача – убедить гарнизон, что Госпожа все еще главная.
Одноглазый фыркнул и затопал к лошадям. Гоблин поднялся на ноги и сверху вниз воззрился на меня. Посмотрел-посмотрел… и ухмыльнулся.
– Значит, въедем и захватим? Как говаривал Старик, удача любит наглых.
Но того, о чем думал, не высказал. Однако Госпожа ответила ему:
– Я дала обещание.
И Гоблин заткнулся. Больше никто с вопросами не лез, поэтому Госпожа закрыла тему.
Конечно, ей ничего не стоит нас перехитрить. Вот сдержит слово, а после съест на завтрак всю нашу компанию. Если захочет.
Мой план был построен исключительно на доверии к ней. Товарищи моей веры в Госпожу не разделяли.
Однако они – хоть это, быть может, и глупо – верили в меня.
Башня в Чарах – величайшее одиночное строение в мире. Гладкий черный куб со стороной пятьсот футов. Первый проект, начатый Госпожой и Взятыми после их возвращения из могилы, случившегося множество поколений назад. Из этой Башни Взятые отправились в поход, чтобы собрать громадные армии и завоевать мир. Ее тень и ныне покрывает половину стран, и лишь немногие знают, что сердце и кровь империи были принесены в жертву ради победы над силой куда более древней и темной.
С земли попасть в Башню можно было через единственные ворота. К ним вела дорога – идеально прямая, мечта геометра. Пролегала она через ухоженные парки, и поверить в то, что именно здесь произошла кровавейшая в истории битва, мог только тот, кто участвовал в ней сам.
Я был здесь в тот день. Я все помню.
Не забыли и Гоблин с Одноглазым, и Крутой, и Масло. Особенно Одноглазый. На этом поле он уничтожил чудовище, убившее его брата.
Я вспомнил грохот, и топот, и вопли ужаса, и все страсти, сотворенные военными колдунами, и не в первый раз подумал:
– Мертвы ли эти твари на самом деле? Слишком легко умирали…
– О ком ты? – поинтересовался Одноглазый, которому для того, чтобы очаровывать Госпожу, вовсе не нужно было напрягаться.
– О Взятых. Порой вспоминаю, каких трудов стоило отделаться от Хромого, вот и задаюсь вопросом: как случилось, что целая толпа Взятых полегла за пару дней? И погибали они почти всегда не на моих глазах. Может, обманули? И сейчас два-три покойничка бродят где-то поблизости?
– Костоправ, – пискнул Гоблин, – да ведь они действовали по шести разным планам одновременно! Сами же друг друга и…
– Однако я лично наблюдал гибель только двоих. И никто из вас, ребята, не видел, как испустили дух остальные. Только слышали. А если под шестью планами скрывался седьмой? А если…
Тут Госпожа как-то странно взглянула на меня. Похоже, она не задумывалась об этом раньше и теперь мои мысли вслух ей не понравились.
– По мне, так они вполне мертвы, – сказал Одноглазый. – Я видел уйму трупов. Да ты сам взгляни на могилы Взятых, они отмечены.
– Это еще не значит, что в могилах кто-то есть. Ворон дважды умирал на наших глазах, а отвернешься – он живехонек. Живее некуда.
– Если желаешь убедиться, Костоправ, – сказала Госпожа, – разрешаю тебе выкопать их и осмотреть.
Судя по выражению глаз, это она меня мягко пожурила. А может, даже поддразнила.
– Ладно. Как-нибудь на досуге, от нечего делать, полюбуюсь на эту тухлятину…
– Тьфу ты! – ругнулся Мурген. – Ребята, вы о чем-нибудь другом не могли бы?
