– Вот этот подойдет для штаба, – сказал я.
Гоблин крякнул и через некоторое время спросил:
– Стало быть, решился?
– Да, едва оценил обстановку – решение она приняла за меня. Однако подождем, что скажут остальные.
Мы поехали на север. Гоблин опять молчал, словно заперся на замок. У меня появилось время поглубже осмыслить мою нынешнюю роль Капитана и, возможно, будущую – полководца.
Если ничего другого не остается, как вести на битву целый народ, надо выставить условия. Я не позволю таглиосцам оценивать и обсуждать мои распоряжения. Хватит и того, что подобное безумство допускали мои предшественники. Если уж удалось подцепить меня на крючок, я еще потаскаю рыбаков за леску.
Я стану военным диктатором. Можно это назвать как-нибудь помягче, но ведь суть не изменится.
Да, именно так. Я, Костоправ, бродячий лекарь и историк-любитель, вполне способен на все те мерзости, за которые с младых ногтей презирал сильных мира сего…
Отрезвляющая мысль.
Если мы заключим сделку с городом и я получу то, что затребую, первый же приказ будет адресован Хрипатому: ни на шаг от меня не отходить и постоянно напоминать, что я всего лишь простой смертный. Хоть какой-то выйдет прок от него.
Едва мы приехали в деревню, дождь кончился.
Нет, боги явно питают ко мне особую любовь!
29. Убежище Копченого
Копченый восседал на высоком табурете, склонившись над огромным древним фолиантом.
Комната была полна книг. Казалось, некая книжная волна затапливала ее, оставив после себя приливные водоемы. Книги не только стояли на полках – они грудами лежали на полу, на столах и креслах и даже на подоконнике узкого высокого окна.
Копченый читал при свете единственной свечи. Воздух был так густо насыщен дымом, что глаза слезились, а из носу текло.
Порой Копченый бурчал что-то под нос и левой рукой – так как был левша – делал заметки на клочке бумаги.
Во всем дворце не было комнаты, лучше защищенной от слуха и взора посторонних. Копченый сплел множество колдовских паутин и возвел целые стены из заклинаний, дабы обеспечить покой. Предполагалось, что об этой комнате не узнает никто. Ее не было ни на одном из чертежей дворца.
Копченый почувствовал, как что-то очень легкое, не тяжелее комара, дотронулось до внешних защитных чар. Прежде чем он успел уделить этому больше внимания, прикосновение пропало, так что он даже не смог проверить, не почудилось ли. После того случая с летучими мышами и воронами у него здорово усилилась мания преследования.
Интуиция подсказывала, что осторожность отнюдь не повредит. В дело включились силы, превосходящие его возможности. Лучшим оружием самозащиты был простой факт: о его, Копченого, существовании никто не ведает.
Он от души надеялся на это.
В последние дни он натерпелся страху. Смертельные опасности таились кругом, в каждой тени.
Дверь отворилась. Он взвизгнул, подскочив на табурете.
– Копченый!
– Ты напугала меня, Радиша.
– Копченый, где они? От Лебедя никаких вестей. Неужели ушли насовсем?
– Оставив здесь бо́льшую часть своих? Имей терпение, Радиша.
– Мое терпение иссякло. Даже брат уже беспокоится. Через считаные недели спадет вода.
– Я знаю, княгиня. Сосредоточься на возможном, а не на желаемом. К этим людям были применены все имеющиеся средства, но нам так и не удалось склонить их к сотрудничеству.
Радиша пихнула ногой груду книг.
– Впервые в жизни чувствую себя совершенно беспомощной. И мне не нравится это чувство.
Копченый пожал плечами:
– Добро пожаловать в мир, где все мы, прочие, обитаем.
Крошечное – не шире булавочного острия – отверстие в верхнем углу комнаты вдруг принялось источать черный дым. Вскоре он принял форму маленькой вороны.
– Чем заняты остальные?
– Военными приготовлениями. На всякий случай.
– Интересно… Тот черный офицер, Могаба… Он способен стать настоящим Капитаном?
– Нет. Зачем?
– Могаба делает то, чего хочется мне. Как будто он не прочь служить нам.
– Его действия разумны, Радиша. Капитан вернется, убедившись, что Черный Отряд не сможет тайком улизнуть, а здесь уже многое будет готово.
– К чему он готовится? К бегству обратно на север?
– Ну конечно!
Радиша заметно встревожилась.
– Как насчет того, чтобы быть с ними откровенной? – улыбнулся Копченый. – Ты не думала об этом?
От ее взгляда колдуна пробрал холод.
– Конечно не думала. Князья так не поступают. Логичность, честность, прямота – все это слишком просто.
– Наглеешь, Копченый.
– Возможно. Но помнится, я получил от твоего брата полномочия; тебе тоже следует иногда об этом вспоминать…
– Довольно!
– Эти солдаты не притворяются, Радиша. Они в самом деле ничего не знают о прошлом своего Отряда.
– Мне это известно. Но какая разница? Они могут стать такими же, какими были те, – могут, если мы позволим. Но лучше опуститься на колени перед Хозяевами Теней, чем еще раз такое вытерпеть.
– Как тебе будет угодно. – Копченый пожал плечами и лукаво улыбнулся. – И возможно, как будет угодно Хозяевам Теней.
– Ты что-то узнал?
– Необходимость оставаться незамеченным связала меня по рукам и ногам. Но мне удается следить урывками за приключениями наших северных друзей. На них насели наши маленькие друзья с реки. Вблизи Майна творятся ужасные вещи.
– Колдовство?
– Да еще какое! Помнишь слухи о столкновении Черного Отряда с речными пиратами по дороге в Обмолот? Сейчас я просто не посмел продолжать слежку.
– Проклятье! Тысяча проклятий!!! Так что же, они выкарабкались? Или мы их потеряли?
– Говорю же, я не рискнул наблюдать дальше. Время покажет.
Радиша в бешенстве пнула еще одну груду книг. Невозмутимое дотоле лицо Копченого исказилось в гримасе раздражения.
– Извини, – сказала Радиша. – Я просто устала.
– Как и все мы. Возможно, тебе будет легче, если умеришь свои амбиции.
– О чем ты?
– Советую действовать, как твой брат, то есть покорять одну вершину зараз…
– Что? Неужели только у меня, женщины, здесь есть яйца?
– С женщины не спросят за неудачу. Расплачиваться придется твоему брату.
– Будь ты проклят, Копченый! Почему всегда оказываешься прав?
