Все-таки хоть в чем-то нам везет. По-прежнему льют дожди, которые должны были кончиться неделю назад. Докладывают, что вода в реке все еще слишком высока. По оценкам наблюдателей, у нас в запасе минимум пять дней.
Я сообщил об этом Могабе, нуждавшемуся во времени, как никто другой. В ответ он проворчал, что за оставшийся срок приучит людей хотя бы держать строй.
По-моему, это самый важный навык. Если нашим удастся сохранить боевые порядки на поле боя…
Подаренное судьбой время не прибавляло душевного покоя. Дни уходили неумолимо, и каждый следующий приносил новые донесения о трудностях, встреченных нашими отрядами по пути.
За два дня до запланированного выступления я вызвал Могабу:
– Ну что, помогут тебе эти пять дней?
– Нет.
– Совсем не помогут?
– Если выступим на пять дней позже, противник за этот срок подготовится лучше.
– Ладно. – Я откинулся на спинку кресла.
– Ты обеспокоен.
– Грязь… Я посылал Жабомордого на разведку. Синдав еще в двадцати милях от Веджагедхьи. Что же будет с толпой, которую поведем мы?
Он кивнул:
– Думаешь выйти раньше?
– Нет, я намерен строго придерживаться плана. Так надежней. Раньше придем – успеем отдохнуть. А может, и потренировать людей в полевых условиях.
Он снова кивнул. А потом здорово удивил меня.
– Иногда ты действуешь по наитию, верно?
У меня брови полезли на лоб.
– Я за тобой наблюдаю от самого Гиэ-Ксле. И кажется, начинаю вникать в твой образ мыслей. Похоже, ты сам себя подчас не очень-то понимаешь. Вот уже неделю на нервах – верный признак, что твоя интуиция пытается достучаться до сознания. – Он встал. – Значит, я должен действовать с учетом того, что ты решишь выступить раньше.
Могаба ушел. Интересно. Вникает он, стало быть, в мой образ мыслей… Как лесть это следует понимать или как угрозу?
Я подошел к окну, распахнул его и устремил взгляд в ночное небо. Среди бегущих к горизонту туч изредка проглядывали звезды. Возможно, каждодневным дождям – конец. А может, всего лишь кратковременное прояснение…
Я вернулся к работе. Мы с Жабомордым вознамерились любыми средствами выяснить, что содержится в книгах, пропавших из городских библиотек. Было у меня предположение, что некое официальное лицо, пожелавшее остаться анонимным, все их собрало во дворце Прабриндра. Вопрос: как до этих книг добраться? Применить власть военного диктатора?
– Р-реку игнор-рируй.
– А? – Я оглянулся – что за дьявольщина?
– Р-реку игнор-рируй.
В оконном проеме сидела ворона. Рядом уселась еще одна, принесшая то же самое сообщение.
Вообще-то, вороны птицы умные. Но они всего лишь птицы. Я попросил объяснить, но опять услышал совет игнорировать реку. Хоть на дыбу их вешай, толку не добьешься.
– Ладно, понял. Реки для меня не существует. А ну, кыш!
Вороны… Все время эти проклятые вороны. Ясное дело, они хотят мне что-то сказать. Но что? Ведь и раньше предупреждали. Следует ли понимать, что я не должен придавать значения береговым плацдармам?
Вообще-то, я так и хотел поступить, учитывая непролазную грязь на дорогах.
Я распахнул дверь:
– Одноглазый! Гоблин! Ко мне!
Они с угрюмыми физиономиями, стараясь держаться подальше друг от друга, вошли в кабинет. Недобрый знак. Вражда возобновилась. Или вот-вот возобновится. Если вспомнить, как долго ее сдерживали, назрел мощный взрыв.
– Завтра начинаем. Ликвидируйте остатки агентуры Хозяев Теней.
– Я считал, у нас еще есть запас времени, – проворчал Одноглазый.
– Может, есть, а может, и нет. Я хочу, чтобы с агентурой было покончено немедленно. Займитесь.
– Слушаюсь, твое превосдиктаторство, – пробормотал под нос Гоблин.
Я нехорошо взглянул на него, и он вышел. Обернувшись к окну, я посмотрел на проясняющееся небо.
Такое ощущение, что все идет слишком уж хорошо…
32. Тенесвет
Спешка порядком утомила Хозяев Теней. О встрече договорились за несколько дней, но в пути их подгонял вопль, напоминая, что сейчас не время для неторопливой, со всеми удобствами езды.
Они собрались в том же зале, изобилующем тенями. Потолки, стены, бассейн – все здесь имело зыбкие размеры.
Женщина беспокойно кивала. Ее спутник был взволнован еще сильнее. Тот, кто высказывался реже всех, на сей раз заговорил первым:
– Что за паника?
– Наши помощники в Таглиосе уничтожены, – ответила женщина. – Все, кроме самых новых. Мы этого никак не ожидали.
– Войска противника вот-вот выступят, – добавил ее спутник.
– Получается, вся наша агентура выявлена, – продолжала она. – Поэтому опасно доверять полученным нами сведениям.
Ее спутник:
– Мы должны выступить раньше, чем намеревались. Нельзя давать врагу ни минуты форы.
Молчаливый:
– И что, совсем не осталось агентов?
Женщина:
– Есть один источник, близкий к мозговому центру противника. Он был практически бесполезен, поэтому есть надежда, что его не раскрыли. По крайней мере, в своих донесениях он не выказывал никаких тревог.
– Мы должны сопровождать наши армии. Нельзя ничего оставлять на волю случая.
– Это уже обсуждалось. Нет, сами мы рисковать не станем. У противника ни малейшего шанса устоять против наших ветеранов. Я усилила армию вторжения на пять тысяч человек. Этого достаточно.
– Есть еще одно. То, для чего ты созвала нас.
– Да. Наш товарищ в Тенелове и Вершине не так уж сильно одержим югом, как пытается нам внушить. В минувшем году его люди проникли на таглиосские земли и напали на вождей Черного Отряда. Эта авантюра позорно провалилась, но она оказалась выгодной для нас – помимо того, что стали ясны его планы, я получила возможность заслать в неприятельский лагерь агента, о котором идет речь.
– Значит, если доведется увидеть этого горе-шпиона, у нас будет повод над ним посмеяться.
– Посмеемся. Если будем в настроении шутить. Все-таки одна новость от него поступила. С ними Доротея Сеньяк.
Последовала долгая пауза. Наконец тот, кто говорил меньше других, заметил:
– Уже одно это объясняет, почему наш друг тайно посылал людей на север. Как же сильно он жаждет заполучить ее!
– Есть и не столь очевидные причины, – добавила женщина. – Например, ее связь с Капитаном Отряда. Коль скоро эта связь достаточно прочна и управляема, Доротея может стать нашим ценным ресурсом.
