– Это называется «на плечах противника», – кивнул он.
– Верно. Не ослабляй натиск и не давай подняться.
– Они маги, Костоправ, – с упреком напомнила Госпожа. – Что, если явятся сами?
– Тогда придется бросить против них Меняющего Облик. Грузи телегу и не думай о мулах. Бивали мы и магов.
Никто не стал спорить. А пожалуй, зря. Но все чувствовали, что судьба подарила нам отличный шанс, идиотами надо быть, чтобы им не воспользоваться. И раз уж мы не надеялись пережить первый бой, но пережили, то теперь уж точно ничего не потеряем, продвигаясь вперед.
– Интересно, насколько эти Хозяева Теней популярны у своих подданных? Стоит ли нам рассчитывать на поддержку местных?
Никто на этот вопрос не ответил. Придется выяснять на опыте.
Совещание длилось долго. Наконец я пошел к лекарям. Штопая раны, одновременно рассылал распоряжения с гонцами, которые буквально выстроились в очередь. Ночью даже удалось урвать часок-другой сна.
Конница отправилась на восток, тогда как легион Могабы двинул к югу. Госпожа присоединилась ко мне.
– Меняющий Облик провел разведку. Сказал, что с распространением новостей о битве ситуация меняется на глазах. Уйма народу в восторге. Те, кто держал сторону Хозяев Теней, теперь в смятении и страхе. Вероятно, при нашем приближении запаникуют и ударятся в бега.
– Хорошо! Даже великолепно!
Дней через десять, значит, выясним наверняка, как сильно подействовала битва при Годже на местные умы. Я намеревался идти к Дежагору, делая по двадцать миль в день. К югу от Майна дороги высохли. Эх, как же удобно было Хозяевам Теней подтягивать к броду войска…
Джахамарадж Джа вывел своих уцелевших шадаритов на позицию вовремя и устроил серию удачных засад, выловив две тысячи бежавших с поля боя неприятельских солдат.
Моими захватническими планами он остался недоволен. Еще меньше ему понравилось, когда я забрал его приверженцев, чтобы восполнить убыль в легионах. Однако он почти не спорил.
Сопротивления мы не встретили. В деревнях, ранее принадлежавших Таглиосу, нас принимали тепло – Хозяева Теней не успели заменить там население. Южнее туземцы относились к нам прохладнее, однако без враждебности. Они явно не спешили поверить в нашу доброту.
Первые патрули противника мы обнаружили через шесть дней движения от Годжи. Они избегали стычек. Всем нашим было приказано выглядеть профессионально и грозно.
Нас нагнали Масло с Крутым, приведя со строительства дамбы около тридцати тысяч человек. Я устроил смотр. Обращались с этими людьми явно не лучшим образом; в толпе хватало озлобленных и обиженных. Крутой доложил, что все его «подопечные» готовы помочь в борьбе с Хозяевами Теней.
– Будь я проклят! – сказал я. – Полтора года назад нас было семеро, а теперь вон какая орава! Отбери тех, кто покрепче, вооружи трофейным оружием и распредели по легионам так, чтобы каждый четвертый у Могабы и Очибы был новичком. Освободятся обученные, их передашь Синдаву. Так же по одному в каждую четверку. Будет у него полноценный легион. Всех остальных, годных к службе, определим во вспомогательные части и в гарнизоны для малых городов.
Земли между рекой и теми местами, куда мы добрались, были заселены негусто, однако я рассчитывал, что ближе к Дежагору картина будет иной.
– Остальные могут просто идти с нами. Им тоже найдется применение.
Только чем кормить? Собственные припасы мы уже подъели и принялись за трофейные.
Теперь Дежагор выглядел менее заманчиво. Кое-кто из освобожденных уж очень расхваливал его. Говорили, что городские стены достигают в высоту сорока футов и местный Хозяин Теней очень старался содержать их в полном порядке.
– Будь что будет, – решил я.
Страсти в наших рядах поутихли. У всех было время на размышления. И все же боевой дух был выше того, с каким мы шли к Годжийскому броду.
В следующие несколько дней произошла пара-другая мелких стычек, но ничего серьезного. В основном Масло с Крутым охотились за вражескими отрядами, не потрудившимися вовремя убраться с дороги. Наконец-то наша конница слегка оветеранилась.
Фуражировку и ремонтерство я разрешал лишь в рамках строжайших правил, а грабеж – исключительно в местах, покинутых населением. В основном наши так и действовали. Трудности возникли только там, где они ожидались с самого начала. Девиз Одноглазого: «Что не прибито гвоздями, то мое». А под «неприбитым» понималось все, что он в силах был отодрать.
Несколько деревушек и небольших городов мы заняли без труда. На последние из них я спустил освобожденных нами пленников, цинично позволив им сорвать зло на врагах, дабы поберечь лучшие легионы.
Чем ближе мы подходили к Дежагору – официально наименованному Хозяевами Теней Штормгардом, – тем ухоженнее выглядели окрестные земли. Последний день мы двигались по дороге меж покатых холмов, изборожденных террасами и ирригационными каналами. И оттого сам город, открывшись за очередным поворотом, поразил меня.
Штормгард окружала плоская, словно стол, равнина, простирающаяся на милю во всех направлениях; над ней возвышалось лишь несколько курганов, не выше десяти футов каждый. Вся равнина выглядела словно подстриженная лужайка.
– Не нравится мне все это, – сказал я Госпоже. – Тебе оно ничего не напоминает?
Она равнодушно взглянула на меня:
– Похоже на Башню.
– Вот именно. Однако здесь есть пространство для маневра.
– Пока светло, давай подъедем и рассмотрим.
– Как укреплять лагерь? – спросил Могаба.
По пути мы почти не видели леса.
– Фургоны набок.
Никакого движения на равнине не наблюдалось. Только легкая дымка над городом выдавала наличие жизни.
– Да, надо взглянуть поближе. Госпожа! Пока спускаемся, готовь доспехи.
Моя орда хлынула на равнину. И снова – ни малейшего признака интереса на стенах. Я послал за Мургеном и знаменем. Учитывая, что́ здесь, на юге, думают о Черном Отряде, Штормгард может сдаться и без боя.
Госпожа в облачении Жизнедава выглядела весьма зловеще. Пожалуй, я тоже. Наши наряды были чертовски эффектны – я бы и сам струхнул, явись предо мной этакое чудище.
Могаба, Очиба и Синдав поехали с нами. Они надели свои мундиры времен Гиэ-Ксле, да и без мундиров вид имели внушительный.
– Я тоже хочу взглянуть на стены, – пояснил Могаба.
– Да пожалуйста.
Подтянулись и Гоблин с Одноглазым. Я сразу понял, что идея возникла у Гоблина, а Одноглазый потащился следом, не желая допустить, чтобы заклятый друг набрал очки.
– Только без клоунад, понятно?
Гоблин по-лягушачьи улыбнулся:
– Конечно, Костоправ. Ты же меня знаешь.
