Один из мародеров что-то проговорил, без тревоги в голосе. Второй велел ему заткнуться. Третий тоже не промолчал. Возник спор. Первый не желал знать, что это за шум. Он не хотел больше воевать.
Но мнение двух других перевесило.
Судьба была добра. Эти двое, не забывшие о воинском долге, спасли мне жизнь.
Какое-то время я отдыхала там, где упала, затем на карачках поползла к куче мертвецов. Я нашла свой меч, древний священный клинок, отлитый Каркви в ранний период Владычества. Никто, даже Костоправ, не знал историю этого легендарного меча.
Я поползла к холму, где в последний раз видела своего возлюбленного, а рядом с ним Мургена и знамя Отряда. Там Костоправ пытался остановить беспорядочное бегство армии.
Казалось, ползти мне придется всю ночь. С мертвого воина я сняла флягу с водой; выпив ее, двинулась дальше. Постепенно возвращались силы. Возле холма я уже могла кое-как брести.
Вокруг лежали только трупы. Но Костоправа среди них я не нашла. Знамя Отряда исчезло. Я чувствовала глухую тоску и опустошенность. Неужели Хозяева Теней захватили Костоправа? Для них это был бы всем трофеям трофей – ведь мой любимый разгромил их армию при Годже, завладел Дежагором и убил Грозотень.
Я не могла в это поверить. Ведь я так долго искала его. Боги и судьба, неужели вы настолько жестоки?
Потекли слезы.
Вокруг воцарилась тишина. Атака закончилась, скоро вернутся мародеры. Я отправилась дальше, наткнулась на мертвого слона и чуть не закричала – мне показалось, это какое-то чудовище.
На слонах перевозили всякую всячину, и кое-что мне могло пригодиться. Я раздобыла несколько фунтов сушеной пищи и мех с водой, не обделила вниманием кувшинчик с ядом для стрел и горсть монет. Затем, решив добраться до холмов затемно, пошла на север. По пути выбросила половину добычи.
Я торопилась. На рассвете сюда явятся вражеские патрули, будут искать тела военачальников. Все, что я могу сейчас, – это выжить. Из Черного Отряда осталась одна я. Все кончено…
Тут меня осенило. Ведь можно повернуть время вспять и сделаться той, кем я была в прошлом.
Я гнала эту мысль, но безуспешно. Чем больше я вспоминала, тем жарче горели во мне ненависть и желание отомстить, и они в конце концов одержали верх. Чудовища, что повергли в прах мои мечты, вынесли приговор и себе. Теперь я сделаю все, чтобы расквитаться с ними.
6
Длиннотень расхаживал по комнате, столь ярко освещенной, что сам казался темным призраком, пойманным в солнечную ловушку. Он предпочитал находиться в этих покоях со стенами из хрустальных зеркал: Тени могли здесь возникать только в чрезвычайной ситуации и только по его желанию. Длиннотень панически боялся Теней.
Комната располагалась в верхней части самой высокой башни крепости Вершина, что у южной границы Тенелова, города на южном краю мира. К югу от Вершины простиралось плато Блистающих Камней. В разных частях этого плато возвышались колонны, поставленные как будто для того, чтобы поддерживать небо. Хотя строительство крепости продолжалось семнадцать лет, оно все еще не было закончено. И если бы Длиннотень доделал башню, то никакой враг не смог бы в нее проникнуть.
Диковинные, жуткие, опасные твари поедали Длиннотень голодными глазами, страстно желая покинуть пределы плато.
Призраки-тени настигали человека внезапно, как сама смерть, если только тот не держался на свету.
Благодаря колдовству Длиннотень уже знал, чем закончилась битва при Штормгарде, в четырехстах милях к северу от Тенелова. Он был доволен. Его соперники Лунотень и Грозотень убиты. Тенекрут ранен. Коснись здесь, тронь там, и он падет.
Но его не следует убивать. О нет, не сейчас. Слишком много врагов вокруг. Пусть Тенекрут будет тем самым волноломом, о который разобьются бушующие волны.
Необходимо оказать всемерную поддержку наемникам в Штормгарде – и они измотают армию Тенекрута. Под началом Длиннотени уже все три северные армии Теней, а это огромная сила.
Хитрость, изворотливость – вот что нужно сейчас. Каждый шаг следует делать со всей осторожностью. Тенекрут неглуп, он понимает, кто его главный враг. И как только разделается с таглиосцами и их вождями из Вольного Отряда, он пойдет штурмовать Вершину.
А ведь где-то есть еще и она, и не стоит рассчитывать на ее бездействие. Пусть и скудны сейчас ее силы, она все же способна нанести смертельный удар. Эта женщина обладает недюжинным умом и бесценными знаниями. Попади она в руки какого-нибудь авантюриста, тот непременно постарается извлечь всю выгоду из этого трофея.
Значит, нужен тот, кто станет оружием в руках Длиннотени. Сам он не может покинуть крепость. Снаружи бродят Тени, терпеливо подкарауливая его.
Краем глаза он заметил какое-то черное дрожащее пятно. Взвизгнув, шарахнулся в ужасе. Это оказалась ворона – разлеталась там, снаружи.
Вот кто способен послужить ему. К северу от убогого Таглиоса, на болотах, таится огромная мощь, и она жаждет отомстить за обиды – реальные и воображаемые. И можно сделать ей предложение, от которого она не сможет отказаться.
Но как это осуществить, не выходя из крепости?
Что-то шевелится на равнине Блистающих Камней.
Тени следят, выжидают. Они чувствуют, как повышается накал игры.
7
Я заснула в кустах. Казалось, судьба ко мне благосклонна: я наткнулась на этот дикий уголок, когда надежда покинула меня. Оливковые рощи и рисовые поля, разбросанные по холмам, остались позади, и я из последних сил, почти ползком добралась до ложбины, заросшей кустарником.
Мне снился очередной кошмар, который был прерван карканьем. Я открыла глаза. Сквозь ветки пробивались солнечные лучи. Похоже, я зря надеялась, что никто меня не обнаружит.
Там, где заканчивались заросли, кто-то ходил. Я заметила одного, потом другого. Проклятье! Люди Хозяев Теней! Они отошли чуть назад и стали шептаться.
И хотя я видела их лишь мельком, показалось, что они встревожены. Охотники, преследующие дичь, так себя не ведут. Любопытно.
Я поняла, что эти люди обнаружили меня. Иначе не стали бы прятаться за кустами и понижать голос.
Повернуться нельзя – они сразу поймут, что я знаю об их присутствии. Ни к чему их пугать.
Снова каркнула ворона. Я медленно повернула голову.
И похолодела.
В этой игре, оказывается, есть еще один участник – грязный смуглый карлик в набедренной повязке и изодранном тюрбане, похожий на раба из тех, кого Костоправ освободил после нашей победы при Годже. Он сидит на корточках сразу за кустом. Интересно, заметили ли его другие?
Какое это имеет значение! Вряд ли от него может быть самомалейший толк.
Я лежала на правом боку, подогнув руку. В пальцах покалывало. Хотя никаких особых ощущений не было, все говорило о том, что мои способности не угасли после нашего краха. В течение многих недель у меня не было возможности испытать свою силу.
