– Сегодня мы будем отдыхать, а завтра… – Он едва заметно улыбнулся. – Хочешь посмотреть окрестности?
– Почту за честь.
Сартаку это понравилось.
– Может, заодно и из лука постреляем. – От его искренности Несарина даже заерзала на стуле. – Так хочется посостязаться со Стрелой Нейты. Да и здешние молодые воины не откажутся.
– Они тоже слышали обо мне? – удивилась Несарина.
– Я им немного рассказал, когда прилетал в прошлый раз. Потому-то нас и встречало столько руккинов. Стали бы они тащиться к выходу ради одного меня. Велика важность: Сартак прилетел!
– Но у Борты был такой вид…
– А разве Борта похожа на тихую девочку, которая будет стоять в сторонке, потупив глазки?
Несарина вдруг почувствовала, как же она соскучилась по таким разговорам. Даже внутри оттаяло.
– Тогда откуда они знали, что я тоже прилечу?
Ответная улыбка была вполне дворцовой. Так должен улыбаться самоуверенный принц.
– Я им заранее сообщил, что, быть может, прилечу не один.
Несарина более не могла сохранять эту маску спокойствия. Разинув рот, она смотрела на принца. Сартак встал, собрал их тарелки:
– Помнишь, я тебе сказал, что молился о твоем согласии полететь сюда? Теперь представь, какую встречу устроила бы мне Борта, явись я без спутницы.
30
Комнатка, отведенная Несарине, не имела окна, и определить, раннее ли сейчас утро или уже позднее, было невозможно. Казалось, после утомительного полета она погрузится в крепкий сон. Но спала она беспокойно, то и дело просыпаясь и вслушиваясь в звуки за дверью. Сартак не стал бы ее отчитывать за излишне долгий сон, зато руккины… Несарина помнила, как вчера они поддразнивали принца насчет дворцовой жизни. Здесь не привыкли залеживаться в постели. Таким поведением она вряд ли завоюет расположение соратников Сартака.
Несарина ворочалась с боку на бок, поддаваясь на несколько минут дреме и снова поднимая голову. Потом полосу тусклого факельного света, пробивавшегося из-под двери, пересекли тени. Значит, кто-то уже встал. Пора и ей.
Несарина оделась и торопливо умыла лицо. В комнате было достаточно тепло, и вода в кувшине не покрылась корочкой льда. Хотя для ее воспаленных глаз подошла бы именно ледяная вода.
Полчаса спустя, оказавшись с Сартаком в седле, она пожалела, что вообще умывалась.
Принца Несарина застала седлающим Кадару. Большой зал был пуст, словно обитатели гнезда еще спали. Огонь в очаге пылал все так же жарко. Вероятно, кто-то за ним следил. Пока усаживались в седло и закрепляли постромки, в зале никто не появился. Кадара бесшумно выпорхнула из пещеры.
Морозный ветер сразу же влепил Несарине пару пощечин. Морщась, она огляделась по сторонам и заметила еще нескольких птиц. Вылетели на утреннюю охоту, как пояснил ей принц. Говорил он тихо, словно не хотел нарушать безмолвие утра. Кадара тоже летела добывать себе завтрак. Она миновала три вершины, в недрах которых обитал Эридунский клан, и понеслась дальше, к горам, чьи склоны покрывали еловые леса.
Долго разыскивать завтрак Кадаре не пришлось. Рукка снизилась над бирюзовыми водами стремительно несущейся речки и одного за другим поймала и проглотила пять-шесть жирных серебристых лососей. Каждую рыбину она цепляла клювом, подбрасывала в воздух и отправляла себе в глотку. Убедившись, что Кадара сыта, Сартак взял направление на цепь сравнительно невысоких гор.
– Это место учебы, – пояснил он.
Плоские вершины, более пологие склоны. Ущелья больше напоминали овраги.
– Здесь новички учатся летать.
Присмотревшись, Несарина увидела, что и эти горы таят немало опасностей для неопытного руккина.
– Вы говорили, что взяли Кадару птенцом. Так поступают все всадники?
– Нет. Обычно дети сначала учатся летать. Им подбирают спокойных птиц, которые считаются старыми и не годятся для долгих перелетов. На этих рукках мальчишки летают лет до тринадцати или четырнадцати, а затем выбирают себе птенцов, растят их и начинают упражняться по-взрослому.
– До тринадцати?
– Детей сажают в седло года в четыре. Я, как ты знаешь, опоздал на несколько лет.
– И вы позволяете четырехлетним малышам одним летать между горами?
– Поначалу их сопровождает кто-то из семьи или соплеменников. Пока не привыкнут держаться в седле и управляться с поводьями.
Несарина смотрела на цепочку «учебных» гор и безуспешно пыталась представить своих племянников и племянниц летающими. Пока что они обожали носиться по дому нагишом, а слово «мыться» заставляло их вопить во все горло. Родители боялись сажать их даже на смирную лошадку. Что уж там говорить про воздушного коня!
– Дети в степных кланах конников проходят такое же обучение, – продолжал Сартак. – К шести годам многие уже умеют ездить не только сидя, но и стоя. Владеть луками и стрелами они начинают учиться, едва только их ноги достают до стремян. Единственно, стоя на рукках не летают даже взрослые, – усмехнулся принц. – В остальном все очень похоже.
Появившееся солнце приятно согревало кожу, успевшую задубеть на обжигающем ветру.
– Армии первого хагана обладали несомненными преимуществами, потому он и сумел завоевать континент. У нас были прекрасные всадники, привыкшие двигаться в любых условиях и возить с собой все необходимое. Армии наших противников… Те королевства считали, что снег и лед надежно защищают их города, поскольку никто не отважится нападать на них зимой. В составе армии хагана были искусные ремесленники, умевшие изготовить из подручных материалов все необходимое. В первую очередь оружие. Поэтому наши войска двигались налегке. И по сей день Академия Ремесел в Бальруне ценится очень высоко. Выучку, которую она дает, едва ли получишь на других континентах.
Несарина не впервые слышала об Академии. Отец постоянно говорил о ней. Там учился кто-то из его дальних родственников. Потом этот человек даже прославился, создав приспособление для уборки зерна.
Сартак направил Кадару к югу, где белели заснеженные вершины:
– Упование на зиму было первым крупным просчетом тех королевств. Вторым была их уверенность, что никто не ударит им в тыл. Они думали, будто их защищает могучая естественная преграда, преодолеть которую никто не рискнет.
Сартак махнул в западном направлении, где горизонт напоминал белесую полосу:
– Там лежит Кизултумская пустыня. Столетиями она считалась непреодолимой границей между степями и плодородными южными землями. Все прежние завоеватели нашего юга всегда двигались в обход Кизултума. Южные государства обычно успевали собрать достаточную армию, и появление захватчиков не было неожиданным. Когда на юге услышали, что к ним движется стотысячная армия хагана, они объединили силы и направили свою армию на перехват. Туда, где предполагали встретить противника.
