Будь они сейчас в Антике, Несарина не решилась бы задать Сартаку еще один вопрос. Но они находились высоко в небе, держа путь к опасным горам, которые становились все ближе. И она спросила:
– Значит, если вспыхнет война, ничто не удержит тебя от сражений?
– Ты так говоришь, будто вспомнила вашу общую с Шаолом задачу – втянуть нас в войну на Эрилее.
Несарина сжалась:
– После недель, проведенных здесь… Прежде мне было легче просить вас о помощи. Руккины тогда были для меня легионом безымянных воинов. Я не видела их лиц, не знала их близких. Я ничего не знала о Хулуне и Борте. И даже о том, что Борта помолвлена.
Сартак негромко рассмеялся. Борта наотрез отказывалась отвечать на расспросы Несарины о Еране. Заявляла, что ей жаль тратить время на подобные разговоры.
– Борта с радостью отправилась бы на войну. Хотя бы ради соперничества с Ераном по части боевой славы.
– Что ж, достойное состязание влюбленных.
Сартак улыбнулся, дыхнув в ухо Несарины.
– Ты не представляешь, – сказал он и почему-то вздохнул. – Их соперничество началось три года назад. Вскоре после гибели ее матери.
Он умолк. Молчание стало тягостным, и Несарина спросила:
– Ты хорошо знал ее мать?
– Помнишь, я тебе говорил, что меня посылали в те места, где возникали разногласия или вспыхивало недовольство? Вот и тогда я по приказу отца отправился выяснять, что к чему, взяв с собой небольшой отряд руккинов. Среди них была и мать Борты.
И опять это тягостное молчание. Несарина осторожно коснулась его руки. Рука Сартака чуть дернулась, потом замерла.
– Долго рассказывать, да и грустная это история. Если вкратце… Мы обнаружили гнездо мятежников, намеревавшихся уничтожить хаганат. Завязалось сражение. Мать Борты… Перевес был на нашей стороне. Мы уже собирались позволить им сдаться. И в тот момент какой-то мерзавец выстрелил в нее из укрытия. Отравленная стрела попала ей в шею. После этого сдаваться было уже некому.
Ветер взвыл, словно скорбя о гибели матери Борты. Последняя скупая фраза Сартака сказала Несарине все.
– Я сам привез ее тело обратно, – продолжал Сартак. Ветер тут же подхватывал его слова и уносил прочь. – Я и сейчас слышу отчаянный крик Борты, когда я приземлился в Альтунском зале. После погребения она осталась на склоне Арундина и долго стояла на коленях, держась за материнское сульде.
Несарина еще сильнее сжала его руку. Ответное пожатие Сартака было легким и даже нежным.
– Через полгода Борта выступала на Слете. Это ежегодное трехдневное празднество, состоящее из сплошных состязаний. В нем участвуют все кланы. Борте тогда было семнадцать, Ерану – двадцать. В завершающей гонке – самой важной и трудной – они шли ноздря в ноздрю. В самом конце Еран совершил маневр, который можно было бы счесть обманным. Однако Борта еще загодя распознала его ухищрение и все равно пришла первой. А потом задала Ерану настоящую трепку. Едва он спрыгнул со своей рукки, Борта повалила его на землю и принялась дубасить. Ее особенно злило, что его маневр чуть не погубил Аркасу.
Сартак усмехнулся:
– Потом состоялось чествование победителей и пир. Подробностей я не знаю, но собственными глазами видел, как Еран пытался заговорить с Бортой, но она расхохоталась ему в лицо и ушла. Парень хмурился до самого утра, когда настало время разлетаться по своим гнездам. Потом они целый год не виделись – вплоть до очередного Слета.
– Где Борта снова победила, – догадалась Несарина.
– Да. Едва-едва. На этот раз она сама применила опасный маневр и сильно поранилась, однако победа осталась за нею. Думаю, Еран, хоть вслух он этого и не высказывал, очень боялся, что Борта может разбиться насмерть или навсегда остаться калекой, и потому уступил ей победу. О подробностях того празднования она умолчала, однако потом несколько дней ходила как в воду опущенная. Мы все думали, на нее так подействовали раны, – что тоже удивляло. Прежде она воспринимала их вполне спокойно.
– А что было в этом году?
– За неделю до Слета Еран объявился в Альтунском гнезде. Ни со мной, ни с Хулуной не встречался. Прошел прямо к Борте. Что у них там случилось – никто не знает, только через полчаса он улетел восвояси. На Слете Борта снова всех обскакала. Когда ее провозгласили победительницей, отец Ерана поднялся и объявил, что она помолвлена с его сыном.
– Неожиданно для всех?
– В общем-то, да. Стоит Борте и Ерану оказаться вместе, они готовы вцепиться друг другу в глотку. Но и для самой Борты это стало новостью. Никаких шумных возмущений не было, однако потом я видел их с Ераном спорящими до хрипоты. Может, она действительно ничего не знала об этом или не хотела признаваться – она и до сих пор уклоняется от ответа. Насчет помолвки от нее не слышали ни возражений, ни согласия. День свадьбы пока не назван. Если рассуждать дипломатически, их союз наверняка укрепил бы наши напряженные отношения с Берладским кланом.
– Надеюсь, Борта и Еран сами разберутся, – улыбнулась Несарина.
– Возможно, и здесь грядущая война решит за них.
Кадара неумолимо приближалась к Дагульским горам. Солнце скрылось за облаками, отчего сразу стало сумрачнее и холоднее. Миновав вершины первых гор, рукка поймала восходящий поток и поднялась выше, позволив увидеть всю удручающую панораму этих мест.
– Боги милосердные, – прошептала Несарина.
Внизу серели вершины бесплодных гор. В долинах виднелись тощие полоски сосновых лесов. Не было ни озер, ни рек. Только редкие ручьи. Все это с трудом просматривалось сквозь густую завесу паутины.
Паутина не была однородной. Густые белые клочья покрывали деревья, отнимая у них жизнь. А между вершинами искрились радужные нити. Казалось, их натянули, чтобы ловить ветры.
Здешняя тишина была по-настоящему мертвой. Не жужжали насекомые, не кричали звери. Ни листьев, вздыхающих на ветру, ни шелеста крыльев.
Фалкан высунул мордочку из кармана, осмотрел мрачный пейзаж и пискнул. Несарина сама была готова запищать.
– Хулуна не сгустила краски, – пробормотал Сартак. – Пауки и впрямь стали сильнее.
– Где нам спускаться? – забеспокоилась Несарина. – Ни одного укромного местечка. Яйца и птенцов пауки могли перетащить куда угодно.
Она всматривалась в склоны гор и долины – не мелькнут ли где тонкие черные тела пауков. Пусто.
– Мы сделаем облет местности, – сказал Сартак. – Посмотрим, что к чему. Возможно, кое-что поймем насчет пищевых пристрастий этих тварей.
Боги милосердные.
– Не давай Кадаре снижаться, – посоветовала Несарина. – Нельзя привлекать к себе внимание. Если они поймут, что мы что-то высматриваем, жди появления паучьей армии.
Сартак резким свистом подал команду Кадаре. Рукка стремительно взмыла вверх. Стремительнее, чем обычно. Казалось, и она рада держаться подальше от здешней мрачности.
