– А ты, приятель, не высовывайся, – сказала Фалкану Несарина, дрожащими руками похлопывая по нагрудному карману. – Если они нас заметят, ты будешь нашим неожиданным тайным оружием.
Фалкан понимающе помахал лапками и юркнул вглубь кармана.
Некоторое время Кадара неспешно кружила, иногда ныряя вниз, будто гонясь за крылатой добычей себе на обед.
– Взгляни-ка на ту гряду, – нарушил молчание Сартак, указывая на самые высокие из здешних гор.
Они напоминали загнутые остроконечные рога. Вершины-близнецы почти смыкались. Возможно, когда-то они были одной горой. Между ними поблескивал серым проход, скрывающийся в каменном лабиринте.
– Кадара постоянно смотрит в ту сторону, – добавил принц.
– Пусть покружит, но не особо приближается.
Кадара повиновалась раньше, чем Сартак отдал приказ.
– В проходе что-то движется, – шепнула Несарина.
Кадара подлетела ближе. Здесь их могли заметить.
– Кадара! – предостерег рукку Сартак.
Но Кадара отчаянно махала крыльями и неслась вперед.
Вскоре они увидели, что по переходу, подпрыгивая и взмахивая пушистыми крыльями, движется… птенец.
Сартак выругался и теперь уже сам приказал:
– Быстрее, Кадара. Быстрее!
Ей не требовались понукания.
Птенец жалобно пищал, хлопая крылышками и тщетно пытаясь взлететь. Он свалился с одной из сосен, что росли возле прохода, и теперь спешил укрыться в каменном лабиринте.
Несарина сдернула лук, вложила стрелу. Сартак сделал то же самое.
– Ни звука! – шепнул он Кадаре, уже раскрывшей клюв. – Ты их всполошишь.
Меж тем птенец продолжал верещать. Даже с воздуха чувствовалось, как он напуган.
Кадара поймала воздушный поток и полетела.
– Давай, – шептала Несарина, целясь в линию сосен, где таилась опасность.
Птенцу чудом удалось вырваться оттуда, и теперь он несся – вот только куда?
Достигнув самой широкой части прохода, птенец вдруг замер возле каменной стены. Казалось, он знал, что́ ждет его там.
Ловушка.
– Хватай малыша, пробивайся через проход, и убираемся прочь отсюда, – приказал своей рукке Сартак.
Кадара сделала крен вправо: настолько крутой и резкий, что Несарине стоило изрядных усилий удержаться в седле.
Кадара выпрямилась и теперь снижалась над малышом. Птенец, увидев взрослую птицу, вертелся на месте и пищал еще громче.
– Спокойнее, – приказал Сартак. – Не падай камнем.
Несарина держала под прицелом каменный лабиринт, Сартак – сосны. Кадара приближалась к обломкам сланца, которыми был усеян проход, и к такому же серому пушистому птенцу. Тот совсем затих и ждал спасения, глядя на растопыренные когти Кадары.
Тридцать локтей до земли. Двадцать.
У Несарины затекла рука, удерживающая тетиву.
Поток ветра качнул Кадару. Мир накренился, а вверху что-то странно блеснуло.
Кадара выровняла крен. Когти растопырились еще шире, чтобы ухватить птенца. Несарина догадалась, что́ это за блеск и чем он им грозит.
– Берегись! – крикнула она, но опоздала.
Когти Кадары подхватили птенца. Рукка взмыла вверх, чтобы пролететь между вершинами, и… угодила прямо в громадную паутину, натянутую там.
42
Птенец был приманкой в ловушке – такой оказалась последняя мысль Несарины перед тем, как Кадара врезалась в паутину. В сеть, натянутую между двумя вершинами, но не для ловли ветра, а чтобы захватывать рукков.
Сартак придавил Несарину своим телом, удерживая в седле. Плененная Кадара громко закричала.
Все смешалось: щелканье клювом, переливчатое мерцание качающейся сети, серые небеса, золотистые перья, вой ветра, пронзительные вопли испуганного птенца и рев Сартака.
Их скрутило и сильно ударило о камень. Несарина ощутила удар всем телом, вплоть до костей и зубов. Затем полетела кувырком. Тело Кадары изгибалось в дугу. Сартак скрючился над Несариной, пытаясь уберечь птенца в когтях рукки от последнего удара.
Потом раздался оглушительный грохот. Сильный рывок порвал кожаные ремни на седле. Несарина и Сартак оставались привязанными к седлу, когда их вместе вытолкнуло со спины Кадары. Лук вырвало из руки Несарины, пальцы ухватили лишь воздух.
Сартак развернулся, прижимая к себе Несарину и защищая ее своим телом, будто стеной. Небо и каменистая земля несколько раз поменялись местами. Сартак громко застонал, принимая на себя всю силу удара о сланцевые обломки. Несарине досталась только часть.
Несколько секунд вокруг не было ничего, кроме разлетавшихся обломков сланца. От стен перехода откалывались куски и падали с глухим стуком. Несарина не ощущала своего тела, кажется, даже перестала дышать.
Потом в уши врезался звук крыла, чиркнувшего по сланцу.
Несарина мгновенно открыла глаза и увидела, что все еще движется.
Рана на запястье была присыпана пылью и мелкими обломками. Боли Несарина не чувствовала, крови почти не замечала. Дыша сквозь зубы, она ощупью выпутывалась из ремней седла. Потом решилась поднять голову и оглядеться.
Сартак, в полуобморочном состоянии, очумело щурился на серое небо. Главное, он был жив и дышал. По виску стекала кровь. Щека и губы тоже были в крови…
Несарина чуть не вскрикнула. Наконец ей удалось освободиться от ремней, и она покатилась к Сартаку, тоже напоминавшему кожаный клубок.
Упав, он наполовину зарылся в сланец. Руки были в ссадинах, а ноги…
– Целы, – прохрипел он. – Не сломаны.
Он говорил это не столько для Несарины, сколько для себя. Ее пальцы почти не дрожали, пока она снимала с принца ремни. Толстые летные доспехи спасли ему жизнь, не позволив камням содрать с него кожу. Сартак принял удар на себя, повернув Несарину так, чтобы упасть снизу.
Несарина принялась откапывать его плечи и предплечья. Осколки впивались ей в пальцы. Кожаный ремешок, стягивавший ей косу, при падении развязался, и теперь волосы свисали, загораживая обзор и мешая следить за окрестностями.
– Вставай, – шумно дыша, сказала она. – Поднимайся.
Сартак вздохнул. Он лихорадочно моргал.
– Ну вставай же, – умоляюще произнесла Несарина.
Впереди зашевелились камни. Послышался сдавленный крик.
– Кадара! – воскликнул Сартак, вытягивая шею.
Несарина озиралась по сторонам, глядя на рукку и пытаясь найти свой лук.
Кадара упала локтях в тридцати от них. Она была целиком покрыта почти невидимым шелком. Призрачная сеть опутала ей крылья и мешала поднять голову.
