Потом еще один. Еще. Темное пространство стало заполняться огнями. И там, где они вспыхивали, соединялись разорванные мышцы и жилы. Срастались сломанные кости. Огней становилось все больше. Они мелькали повсюду.
Грудь Шаола поднималась и опускалась. Он дышал. А среди темноты и множащихся огней звучал женский голос, знакомый и одновременно незнакомый. Хазифа – и кто-то еще. Второй голос не был человеческим – ни сейчас, ни когда-либо. Оба голоса сливались в один, наполняя темноту.
«Повреждения слишком велики. За восстановление его тела придется платить».
Все огоньки замерли, прислушиваясь к этому голосу из иного мира.
Ириана стремительно шла мимо них, как идут через поле белых цветов. Огоньки покачивались, словно на ветру. Кто занес их в это тихое место, пронизанное болью?
Этими огоньками были целительницы Торры.
Ириана узнавала оттенки их света. Ближе всех к ней находилась Эреция.
Голос, принадлежавший Хазифе и Другой, заговорил снова: «За это придется платить».
За увечья, нанесенные демоном руками принцессы… Ириана понимала: в этот раз ей одной не справиться.
«Я готова платить», – ответила Ириана пространству, сотканному из боли, тьмы и света.
«Дочь Фенхару заплатит долг сына Адарлана?»
«Да».
Ее лица коснулась теплая, нежная рука. Ириана знала: эта рука не принадлежала ни Хазифе, ни Другой, ни кому-либо из ныне живущих целительниц.
Это была рука той, которая никогда не покидала ее… Даже обратившись в прах и пепел, развеянный ветром.
«Ты предлагаешь это добровольно?» – спросила Другая.
«Да. От всего сердца».
Ее сердце все равно принадлежало ему с самого первого дня.
Эти любящие призрачные руки еще раз коснулись ее щеки и исчезли.
«Я сделала выбор, – сказала Другая. – Ты заплатишь долг, Ириана Торас. Надеюсь, ты поймешь, чем на самом деле является этот долг».
Ириана попыталась говорить вслух, но мягкий, успокаивающий свет не давал ей раскрыть рта. Свет делался все ярче, становился ослепительным, наполняя ее изнутри и снаружи. Он не мешал ей склоняться над головой Шаола, цепляясь за рубашку. А сердце Шаола под ее ладонью билось все увереннее. И дыхание согревало ей ухо.
На плечи Ирианы легли другие руки, вполне осязаемые. Надавили, передавая молчаливое повеление поднять голову. Ириана повиновалась.
Возле ее левого плеча стояла Хазифа. Возле правого – Эреция. Обе держали руки на ее плечах. А на их плечах лежали руки других целительниц. За теми – еще. И так – громадная цепь.
Живая цепь магической силы.
В этом зале, полном золота и каменных гробниц с костями, собрались все целительницы Торры, молодые и старые.
Все передавали свою силу Ириане, руки которой по-прежнему крепко сжимали Шаола.
Несарина и Сартак стояли неподалеку. Несарина на всякий случай зажимала рот рукой, чтобы не вскрикнуть. А повод был, потому что Шаол…
Целительницы Торры опустили руки. Мост перестал существовать, потому что Шаол шевельнул ногами. Потом коленями.
Открыв глаза, он смотрел на Ириану. Ее слезы капали ему на лицо, скользя по корке запекшейся крови.
– Я что, умер? – спросил Шаол, протягивая руку к ее губам.
– Ты жив, – ответила она, приникая к нему лицом. – Даже очень.
– Вот и хорошо, – улыбнулся Шаол.
Ириана подняла голову. Шаол улыбнулся снова. Корка запекшейся крови потрескалась и опала. И там, где еще недавно по щеке тянулся шрам, была ровная, гладкая кожа.
64
У Шаола болело все тело, но это была боль обновления. Боль уставших, а не порванных мышц. И воздух в легких уже не обжигал при вдохе. Вот только голова отчаянно кружилась. Чувствуя это, Ириана помогла ему сесть.
Целительницы расходились. Шаол поискал глазами Несарину и Сартака. Лица обоих были серьезными и даже хмурыми. Длинную косу принца сменили свободно висящие волосы до плеч. На Несарине были кожаные руккинские доспехи. Шаола поразили ее глаза. Сейчас обстановка не располагала к веселью, и тем не менее таких сияющих глаз он у своей соратницы еще не видел.
– Как… – хрипло спросил Шаол.
– Ты же послал записку и попросил немедленно возвращаться, – напомнила ему Несарина. Вопреки выражению глаз, лицо ее было мертвенно-бледным. – Мы летели почти без остановок. Во дворце узнали, что вы с Ирианой отправились в Торру. Гвардейцы спешили сюда вслед за нами, но потом мы их опередили. Правда, чуть не заблудились в этих лабиринтах. Хорошо, кисы показали дорогу.
Несарина обернулась туда, где на ступеньках лестницы сидели пять-шесть зеленоглазых кошек. Почувствовав на себе внимание людей, кошки прервали умывание и, задрав хвосты, скрылись в темноте.
– Мы подумали, что вам понадобится помощь целительниц, и кого видели, тех звали с собой. Но их пришло намного больше.
Шаол повернулся к лестнице. Похоже, здесь побывали все целительницы Торры. Явились все, кто смог.
А за спиной Шаола и Ирианы Эреция хлопотала над Хазифой. Верховная целительница была жива и находилась в сознании, но случившееся не прошло даром для хрупкого старческого тела.
Эреция выговаривала Хазифе за чрезмерный героизм, а у самой в глазах блестели слезы. Хазифа протянула руку и смахнула те, что успели упасть на щеку Эреции.
– Что с ней? – спросил Сартак, указывая на распростертую Дуву.
– Я погрузила ее в особый сон, – ответила верховная целительница. – Будет спать, сколько понадобится.
– Даже с валгским кольцом? – удивилась Несарина.
Сартак хотел было взять сестру на руки. Несарина остановила его, обняв за талию. Принца это очень удивило. Шаол только сейчас заметил у обоих следы недавних ран. К тому же Сартак прихрамывал на ходу. Видно, и у них что-то произошло.
– Я же сказала: это особый сон, – пояснила Хазифа. – Кольцо ей не помешает.
Ириана смотрела на принцессу. Рядом валялся кинжал. Сартак его тоже заметил.
– Спасибо, что пощадила ее, – тихо сказал он Ириане.
Ириана уткнулась Шаолу в грудь. Он погладил ее по волосам, удивившись, что они мокрые:
– У тебя рана на голове.
– Пустяки.
Шаол отстранился и увидел, что это кровоточит рассеченный висок.
– Ничего себе пустяки, – проворчал он и обратился к Эреции: – У Ирианы рана на виске.
Чувствовалось, Эреция вернулась в свое прежнее состояние.
– Приятно видеть, что недавние события не сказались на вас.
Шаол хмуро посмотрел на нее, ничего не ответив.
– Ты уверена, что этот бесцеремонный парень стоил внесенной платы? – лукаво спросила выглянувшая из-за плеча Эреции Хазифа.
