– Ты никогда не будешь мне кланяться, – тихо сказал он.
Преемник. Хаган сделал Сартака преемником. Будущим владыкой громадной страны, которую она любила и очень хотела познать.
Мозолистая ладонь Сартака коснулась ее щеки.
– Мы полетим на войну. Впереди – сплошные неожиданности. Неопределенность во всем. Кроме одного. – Его губы прижались к ее губам. – Кроме моих чувств к тебе. Этого не изменит никакая армия демонов, никакой темный король или королева.
Несарина вздрогнула. Она снова отказывалась верить своим ушам.
– Сартак, ты теперь преемник. А я…
– А ты, Несарина Фелак, – та, с кем я полечу на войну. И когда мы разгромим Эравана и его армии, когда тьма навсегда будет изгнана из нашего мира, тогда мы вернемся сюда. Вместе.
Он поцеловал Несарину. Поцелуй был совсем легким.
– И будем здесь жить до конца наших дней.
Обещание. Мир, который он возлагал к ее ногам. Эти слова вновь вызвали у нее дрожь. Какая щедрость, какое бескорыстие. Сартак предлагал ей не хаганат и корону, а свою жизнь. Свое сердце.
Знал ли он, что ее сердце принадлежало ему с их первого совместного полета на Кадаре? Сартак улыбнулся. Похоже, что знал.
Несарина обняла его за шею и поцеловала. Поцелуй был нежным, осторожным и полным изумления. Ей показалось, будто она пробует Сартака на вкус, улавливая оттенки ветра, горного ручья и родного дома.
Зажав его лицо в ладонях, она отстранилась, запоминая каждую его черточку:
– Летим на войну, Сартак. А что будет дальше, узнаем потом.
Сартак ответил ей самоуверенной улыбкой. Похоже, он уже решил, что́ будет дальше, и никакие ее слова не могли его переубедить.
А со двора доносился крик сестры, который слышали все соседи:
– Отец, я тебе говорила!
67
Прошло две недели. Ранним утром Ириана расположилась на палубе большого красивого корабля и в последний раз любовалась восходом солнца над Антикой. Вокруг кипела работа, но Ириана стояла у перил и считала минареты дворца. Потом обвела взглядом знакомые уголки города, просыпающиеся в свете нового дня.
Осенние ветры укрепляли свою власть над морями. Качка ощущалась даже здесь, в гавани. Что же будет на открытом просторе? Это Ириану не пугало. Сегодня они поплывут на Эрилею. Домой.
Тех, с кем Ириана простилась, было не много. Да она и не хотела превращать свой отъезд в событие. Однако Кашан нагнал ее уже в гавани. Спрыгнув с лошади, Ириана передала поводья Шаолу. Тот кивнул принцу и повел лошадь на корабль.
Кашан смотрел на их судно и другие корабли, заполнившие гавань.
– Я жалею о словах, что произнес той ночью в степи, – тихо признался он.
Ириана покачала головой, не зная, как ему ответить.
– Я скучал по тебе как по другу, – продолжал Кашан. – Я не могу похвастаться обилием друзей.
– Знаю, – не без усилия произнесла Ириана и добавила: – И я скучала по тебе как по другу.
Кашан всегда помогал ей, а теперь был готов помочь и ее соотечественникам.
Ириана взяла Кашана за руку, крепко пожала. В глазах принца и на его обаятельном лице еще ощущалась боль, но там же было и понимание. И ожидание, с каким он смотрел в сторону севера.
Кашан ответил таким же крепким рукопожатием:
– Еще раз спасибо тебе за Дуву. Мы обязательно встретимся снова, Ириана Торас, – сказал он, улыбаясь горизонту. – Я в этом уверен.
Ириана молча улыбнулась. Кашан разжал пальцы и подмигнул ей:
– Мое сульде указывает на север. Откуда мне знать, что́ ожидает меня впереди? Особенно теперь, когда отец определился с преемником. Эта ноша легла на плечи Сартака, а я свободен делать все, что пожелаю.
Город бурно переживал весть о назначении преемника. Кто радовался и праздновал, кто спорил и сомневался. Все это продолжалось и поныне. Ириана не знала, как отнеслись к отцовскому решению остальные дети хагана, но в глазах Кашана был покой. И в глазах его братьев и сестер. Быть может, Сартак преуспел по части прекращения родственных междоусобиц? Вначале заключил негласное соглашение о неприкосновенности Дувы и ее потомства, которое затем распространится и на всех детей хагана? Не все традиции древности достойны сохранения.
Ириана вновь улыбнулась принцу. Ее другу.
– Спасибо за всю твою доброту.
Кашан лишь поклонился и зашагал обратно, растворившись в сероватом утреннем свете.
С тех пор миновал час с небольшим. Поднявшись на палубу, Ириана смотрела на просыпающийся город. А в трюмах и на палубах продолжалась подготовка к отплытию.
Она вдыхала запах моря, запахи Антики, звуки почти проснувшегося города. Втягивала их в себя, откладывая в закрома памяти. Ее глаза застыли на таких знакомых очертаниях Торрье-Кесме. Стены громадной башни прощались с нею.
Даже в лучах утреннего солнца башня напоминала маяк. И еще – копье на страже надежды и спокойствия.
Доведется ли ей когда-нибудь снова увидеть Торру? Ведь то, что ожидало их на Эрилее…
Порыв ветра качнул корабль, заставив Ириану вцепиться в перила. Этот ветер прилетел с суши, словно все тридцать шесть богов Антики посылали им напутствие, направляя к родным берегам. Через Узкое море. На войну.
Ириана не слышала, как матросы подняли якорь. Корабль стал медленно отходить от причала. Она по-прежнему не замечала окружающей суеты, хаоса звуков и красок. Она стояла и смотрела, как город становится все меньше и меньше.
И даже когда берег превратился в узкую, едва видимую полоску, Ириане отчетливо видела белый силуэт Торры. Громадную руку, поднятую в прощальном приветствии.
68
Ни один шаг не казался Шаолу Эстфолу чем-то обыденным. Даже если эти шаги вели к ведру, куда его выворачивало несколько первых дней плавания. Но рядом с ним находилась целительница, и это давало неоспоримое преимущество. Ириана с легкостью утихомиривала его бунтующий желудок. После двух недель плавания, когда корабль лавировал между яростными штормами (капитан называл их «кораблекрушителями»), желудок Шаола наконец смилостивился.
Ириана стояла на носовой палубе, глядя в сторону берега. Точнее, туда, где находился бы берег, решись они подплыть ближе. Но пока они старались держаться подальше от береговой линии Эрилеи. Прежде чем пройти к Ириане, Шаол переговорил с капитаном и спросил, где сейчас они находятся. Оказалось, напротив северной части Эйлуэ; примерно там, где королевство граничило с Фенхару.
За все эти дни им не встретилось никаких признаков Аэлины и ее армады. Ничего удивительного, если учесть, сколько времени прошло между морской битвой и их отплытием из Антики.
Шаол отбросил тревожные мысли. Подойдя к Ириане, он обнял ее за талию и поцеловал в затылок. Ириана лишь слегка замерла от прикосновения. Она научилась распознавать его шаги и, как сам Шаол, не считала их обыденностью, которую не замечаешь.
