Он перехватил мой взгляд, коротко поклонился все с той же неуклюжей грацией северянина.
Я сказал благожелательно:
— Клемент Фицджеральд.
— Ваша светлость, — произнес он.
— Как же, — сказал я тем же тоном сюзерена, у которого все прекрасно, — я помню вас! Это и есть ваши люди?
— Да, ваша светлость, они пришли со мной издалека.
— С виду хороши.
— И не только с виду, — уточнил он. — Вы их увидите в бою, ваша светлость.
Я поинтересовался:
— Много прибыло?
— Около восьмисот рыцарей, — доложил он, — двенадцать тысяч ратников, восемь тысяч лучников. Но еще подходят.
— Как ладите? — поинтересовался я. — Слышал, вас называют распорядителем…
Он смущенно улыбнулся.
— Нет, я человек поля боя. Но так уж получилось, что я сюда пришел из Сен-Мари, и как-то многие сочли, что командую я, хотя это не мое дело.
— А маркиз?
Он пожал плечами.
— Он больше занимается тем, что старается всех накормить, напоить и расположить так, чтобы не подрались. Все мы ждали вас, ваша светлость!
— Что ж, — сказал я бодро, — время ожидания, похоже, заканчивается. Давно прибыли?
— Вчера, ваша светлость.
— Ого, — сказал я, — значит, наотдыхались вволю.
Он ответил очень серьезно:
— Так точно, ваша светлость. Приказывайте.
— Завтра на рассвете выступаем, — пообещал я. — А пока отсыпайтесь, вылеживайтесь. Поспать всласть придется очень не скоро.
Я соскочил на землю, повод арбогастра перехватили оруженосцы, но к шатру Ангелхейма я сделал только шаг, как полог резко отлетел в сторону, маркиз выскочил с воспламененным лицом и сияющими глазами, возопил счастливо:
— Сэр Ричард!
Однако опомнился и преклонил колено:
— Мой лорд…
Я поднял, обнял и с беспокойством всмотрелся в его бледное одухотворенное лицо творческого человека. Вином не разит, не прет, не несет и даже не пахнет.
— Маркиз, — спросил я, — вы здоровы?
Он сказал счастливо:
— Дорогой друг, еще бы! Произошло то, о чем я всегда мечтал по своей всегдашней лени: совершать подвиги, не поднимаясь из-за стола, а желательно — не вылезая из постели!.. И вот мечта исполнилась, война сама пришла ко мне на дом.
Я вздохнул.
— Да, кто не идет неприятностям навстречу, к тому они приходят сами. Пойдемте в шатер, надо поговорить. Что сообщают гонцы, еще кто-то прибудет?
Оруженосцы придержали для нас полог, в шатре богато и достаточно уютно, маркиз с его имениями может позволить себе жить на широкую ногу даже в походном лагере.
Миловидный юный паж тут же принялся таскать на изящный столик ювелирной работы кубки и чаши, поставил на середину столешницы серебряный кувшин с дорогой росписью на боках.
— Ожидаем два-три небольших отряда, — заверил Ангелхейм с гордостью. — А так уже почти все на месте. Не такой уж слабый получается бронированный кулак!
Я опустился за стол, с удовольствием вытянул усталые ноги.
— Где сейчас армия Гиллеберда?
— Основная масса, — сообщил он, — медленно движется по долине Зеленой Зари через владения графа Вильгельма Лейбница к землям барона Ньюкастла, а у него там не замок, а хорошо укрепленная крепость.
Я сказал с горечью:
— Для осады не остановятся, пойдут дальше.
— Уверены?
— Абсолютно, — ответил я. — Гиллеберду нужно захватить побольше территории, он жаждет дойти до Тоннеля и перекрыть наглухо. И тогда все непокоренные замки и крепости сдадутся сами.
Он сказал сердито:
— Мы никогда не сдадимся!
Я тяжело вздохнул, взял кубок и сам налил себе светлого вина.
— Маркиз, войска нужно отправить сразу же на рассвете. Вот карта, я отметил, как и где идти. Нет-нет, никаких боев!.. У нас не армия, а боевой отряд. Армия Гиллеберда пусть сражается с армией Барбароссы, мы же пойдем мимо и дальше… Нет-нет, дорогой маркиз, это не трусость, а как раз выполнение великого долга! Нам одним предначертано Господом совершить то, что делает армия Барбароссы… Более того, скажу скромно, все три армии…
Он переспросил изумленно и настороженно:
— Три?
— Три, — подтвердил я. — Кроме армии короля Барбароссы еще армии Фальстронга и короля Найтингейла. Да-да, король Шателлена тоже участвует… Правда, он сам об этом еще не знает, я прямо сейчас помчусь к нему. Надо будет сообщить мимоходом. А вы, маркиз, поведете войска вот по этому пути…
Он замялся, посмотрел чуть в сторону, потом прямо взглянул мне в глаза.
— Дорогой друг, признаюсь честно, ваш командир из Сен-Мари прибыл с отрядом таких воинов, каких я давно не видел. Они действуют, как один человек, и сотней могут сражаться против тысячи!.. Мне лестно возглавить армландское войско, но я, увы, признаю, мне далеко до воинских талантов графа Ришара, с которым мы так дружны. Потому я рекомендую передать командование на время вашего отсутствия этому сэру Клементу Фицджеральду.
Я подумал, поколебался, что для меня мало характерно, последние испытания не слишком-то сбили спесь.
— Мне он тоже показался прекрасным военачальником, просто я его слишком мало знаю. Он не сенмаринец, прибыл туда совсем уж из диких мест. Чуть ли не оттуда, откуда я сам, только я еще… дальше. И прибыл как раз в день моего отъезда сюда.
— Он хороший военачальник, — повторил Ангелхейм. — А у вас сомнения в его умении руководить или… в верности?
— Положение трудное, — признался я. — Кто-то из тех, кто шел за мной потому, что я обещал богатую добычу и земли в захваченных регионах, может, как вы понимаете, откачнуться, а то и перейти на сторону противника.
Он нахмурился.
— Сэр Ричард, — произнес он с неудовольствием, — вы такое говорите… просто неподобающее о наших благородных рыцарях.
Я развел руками.
— Благородных — абсолютное большинство, согласен. Но все-таки не все.
— Согласен, — сказал он нехотя, — буду тоже присматриваться и прислушиваться. А сейчас выпьем все-таки?
— А как же, — ответил я. — Разве не за этим так мчался?
Я не остался даже на обед, как ни уговаривал Ангелхейм, это обязательно превратится в пир и собьет боевой накал, да и войско не поймет, чего такое празднуем, мнение простого народа нужно учитывать в любые эпохи.
Я попрощался с Ангелхеймом и особенно тепло с Фицджеральдом, ему вести эти отряды, а у него, подозреваю, опыт командования только малыми группами. К сожалению, возможности и умения других лордов, знатных и могущественных, в этой части Армландии не знаю вовсе.
