Армия Гиллеберда, несмотря на свою многочисленность, не может идти широким фронтом, Гиллеберд совершенно правильно направил ее острым узким клином вглубь по центру, чтобы перехватить все дороги, пути подвоза, помешать собираться для отпора, а кроме того — достичь Тоннеля и выставить с этой стороны свои кордоны.
Моя угроза обрушить Тоннель его не пугает, зато из Сен-Мари я не смогу никогда угрожать его разросшимся владениям на этой стороне.
Арбогастр пронесся к воротам, встал как вкопанный, чтобы меня видели хорошо, однако со стены так долго всматривались, что я начал сердиться.
Наконец кто-то прокричал:
— Кто и по какому делу?
Я произнес надменно:
— Дурак, ты еще не понял, кто я?
Он охнул, исчез. Над верхом стены появились другие головы, а тем временем по ту сторону ворот слышались голоса. Топот, крики, наконец мост начал опускаться, поскрипывая и время от времени останавливаясь, а железная решетка ворот пошла вверх.
Я неторопливо проехал по мосту, доски пора бы заменить, скоро копыта начнут проваливаться, на той стороне ворот со скрипом пошла вверх и вторая решетка.
Арбогастр красиво вошел во двор, Пес идет рядом, уши прижаты, пасть слегка оскалена.
На той стороне обширного двора в донжоне распахнулись широкие двери, выбежал сухощавый рыцарь в простом деловом камзоле, но с золотой цепью на груди.
За несколько шагов до нас он остановился, преклонил колено.
— Ваша светлость! Мы никак не ожидали…
— Барон, — сказал я благожелательно, — я появляюсь, как предвестник славной… э-э… славы и великих подвигов!
Конюхи подхватили арбогастра под уздцы, я соскочил на землю, сделал барону Вайтхолду знак подняться.
Он вскочил и посмотрел на меня преданными сияющими глазами.
— Какие приказания, ваша светлость?
— Дружина собрана?
— Да, ваша светлость! Как вы и приказали, через маркиза Ангелхейма. Вчера прибыл от него большой отряд под командованием Клемента Фицджеральда.
— Как он?
Он сказал осторожно:
— Суровый рыцарь. На севере они там, наверное, все такие. С отрядом управляется прекрасно.
— Где он?
— Остановился лагерем по ту сторону вот того леса. Сказал, что если и покажутся с этой стороны конные разъезды Гиллеберда, его не увидят.
— Мудро, — согласился я. — Осторожный, людей бережет. А сам он в замке?
— Нет, предпочитает со своими.
— Мудро, — повторил я. — Хорошо, барон! Велите собирать дружину. Всеобщий сбор! Король Гиллеберд, как вы уже наверняка знаете, наконец-то вторгся в Армландию со всеми своими войсками. Но вы наверняка не догадываетесь, что это результат моей мудрой и далекоглядной политики… Теперь же, когда он наконец-то, презрев свою обычную осторожность, поступил так, как я и подталкивал его, пришло наше время!..
Его глаза загорелись еще ярче.
— Ваша светлость?
— Мы будем действовать, — сказал я и, посмотрев на его лицо, добавил значительно: — по плану, который я разработал еще в прошлом году, когда начал подталкивать Гиллеберда на этот якобы беспроигрышный шаг. Пока ничего сказать не могу, и у стен бывают уши. Скажу только, что рыцари Армландии покроют себя неувядающей славой, захватят огромную добычу и соберут небывалые трофеи!
Он вскрикнул:
— Ваша светлость, позвольте сейчас же послать гонцов!
Я милостиво наклонил голову.
— Позволяю.
Он ринулся обратно в донжон, а когда я, поглаживая Бобика и напоминая ему, чтобы никого не пугал, здесь все свои, пошел к зданию, оттуда уже начали выскакивать молодые парни и, на ходу затягивая пояса, прыгали в седла коней, ожидающих у коновязи.
Я довольно ухмыльнулся, барон быстр, а гонцы сейчас у всех наготове. Войска Гиллеберда продвигаются в глубь Армландии, вдруг да пойдут вширь и тогда покажутся под стенами, нужно сговариваться, как действовать, вдруг да проще будет сдаться…
Когда я вошел в главный зал, к моему удивлению, там из-за столов поднялось не меньше четырех десятков рыцарей, почти все не утруждались даже снимать кирасы, оставив свободными от доспехов только головы и руки.
— Его светлость, — провозгласил сенешаль торжественно, — гроссграф сэр Ричард!
Все замерли, склонив головы, я прошел к главному креслу, милостиво кивнул и сел. Все медленно опустились, сохраняя почтительное молчание.
Сэр Вайтхолд наклонился сзади к моему уху.
— В ожидании армии Гиллеберда я уже собрал вассалов в замок…
— А их дружины? — спросил я.
— Как вы и велели, готовы к выступлению.
Я кивнул.
— Великолепно. Вы все сделали правильно, барон.
Он сел рядом, строго посматривал на рыцарей, чтобы не уронили за столом его достоинство сюзерена, а я отпил чуть вина из серебряного кубка, окинул мудрым взглядом столы.
Все едят тихо и чинно, вино еще не ударило в головы, посматривают на меня с жадным интересом. Уже то, что я появляюсь без свиты, вызывает всякие слухи. Многие до сих пор твердо уверены, что я пользуюсь льготами дьявола, но как-то ухитряюсь обманывать Господа, раз меня все еще не выбросили из паладинов. А может, и выбросили, но проверяет пусть кто-то другой…
— Дорогие друзья, — сказал я громко, все затихли и перестали двигать челюстями. — Мы — братья, рыцарское братство! И как братьям я признаюсь вам честно и прямо, настал наш час славы, подвигов и героизма!.. Набивайте животы поплотнее, ужинать придется в славном походе, что принесет успех, добычу и зависть тех, кому не повезло оказаться с вами!..
Сэр Вайтхолд спросил на правах хозяина:
— Остальных дожидаться не будем?
— Пусть догоняют, — сказал я. — Место сбора назначаю у Вечно Зеленого Леса. Его еще почему-то зовут Эльфийским, а также Лесом Эльфов.
— Ваша светлость?
— Некоторым, — объяснил я, — туда ближе, чем сперва сюда, а потом обратно.
Один из рыцарей сказал учтиво:
— Мой отряд в составе двадцати рыцарей, ста сорока тяжеловооруженных всадников и тысячи пехоты прибудет только завтра…
— Оставьте человека, — распорядился я, — который проведет их к указанному месту.
Он твердо встретил мой взгляд.
— К сожалению, никто с ними не сумеет управиться лучше, чем я.
— Сэр? — произнес я.
Он поднялся, учтиво поклонился.
— Виконт Каспар Волсингейн. У меня весьма пестрая дружина. В основном горцы. Хороши, как воины, но с дисциплиной у них не очень.
