Она поморщилась, во взгляде появился холодок.
— Аменгерство не предполагает, — произнесла она ровным голосом, — чрезмерного сближения. В первую очередь это забота о жене друга, возможность дать ей ребенка, который продлит его род…
— Разумеется, — воскликнул я. — Именно так я и собирался поступить, но если мое сердце теперь принадлежит милой Гелионтэль?
— Я пошлю за ней, — пообещала она.
— Она далеко?
— Не очень. Сегодня наблюдает, как цветочные дракончики собирают нектар, сейчас как раз время. За этими шалунами нужен глаз да глаз. Что-то еще?
Я пожал плечами.
— Да так, сущие пустяки. Я очень благодарен за то, что позволили нам пройти через ваш Зачарованный Лес. Это дало нам возможность легко и красиво захватить столицу тех людей, что так не любят эльфов и наступают на ваш Лес. Теперь в том городе будут любить, еще как будут! Я всем предоставлю свободный выбор в духе демократизации общества: любить эльфов или отправиться на виселицу… Так что, как видите, я последователен в своем гуманизме и желании жить в равенстве и тоталита… толерантности ко всем расам, видам, подвидам и классам!
Она поморщилась.
— Что-то в ваших речах странное… Я должна бы радоваться таким изменениям в поведении людей, но что-то не могу. Скорее, напротив. С чего бы?
— Вы слишком чувствительны, Ваше Величество, — сказал я комплиментарно и в то же время обвиняюще, — а короли должны быть, как кабаны лютые и целеустремленные, а не мотыльки всякие. Я вот ваш теперь, а Гелионтэль — моя жена.
Она уточнила:
— Не жена, сэр Ричард! Она по-прежнему жена конта Астральмэля, трагически погибшего, а вы только временно замещаете его!
— Да-да, — сказал я, — до рождения ребенка, который продлит славный род конта Астральмэля. Но сейчас все мои думы и мысли о ней, я даже принес ей подарок…
Она равнодушно взглянула на седельную сумку, но глаза расширились, когда я высыпал на широкую столешницу сокровища, которые небрежно выгреб из ящиков в покоях трагически погибшей королевы Турнедо.
— Это… это же просто чудо! — воскликнула она. — Где вы такое взяли?
— Астральмэль, — произнес я скромно, — удачно выбрал аменгера, не так ли?.. Эти пустячки, надеюсь, пригодятся моей милой Гелионтэль, пусть забавляется… А я бы хотел поговорить, Ваше Величество, с вами о более серьезных вещах, как правитель с правителем.
Однако она, не отрывая взора, рассматривала сокровища, наконец зачарованно подняла тонкий женский поясок из странного гибкого металла ярко-голубого цвета с ярко-оранжевой пряжкой, тоже из незнакомого металла.
— Это же священный пояс Аналлиэль! — прошептала она потрясенно. — Легендарной королевы Начала…
— Надеюсь, — сказал я, — он подойдет моей супруге…
— Она не ваша супруга, — возразила она автоматически. — Этот пояс подходит всем, им можно опоясать хоть гору, хоть стебелек… Он позволяет многое…
— Весьма рад.
— Но как… где вы его нашли?
Я пожал плечами.
— У этих злых людей, Ваше Величество. А я немножко убил всех, а запасики выгреб. Ну, такая у нас, людей, привычка. Можете оставить его себе, дарю, если эта вещь больше подходит королеве, чем простой эльфийке.
Она покачала головой.
— Контесса Гелионтэль — не простая, она из очень знатной и древней семьи, но у нас нет сословных различий, как у людей. Так что этот пояс пусть уж ей, как и все эти драгоценности. Они тоже эльфийские, вы не знали? Их ценность вовсе не в том, что это жемчужины со дна моря…
Я спросил с интересом:
— А в чем?
Она посерьезнела, ее глаза чуть потемнели, взглянула в упор.
— Это неважно. Что вам нужно еще, кроме как увидеться с Гелионтэль?
Я вздохнул.
— Ваше Величество… все, что я прошу, это взаимовыгодность и поддержка друг друга в добрых и предельно гуманных делах и вопросах. Если я от кого-то что беру, то и ему что-то даю… нужное или полезное. Или хотя бы красивое.
Она чуть наклонила голову, не отрывая от меня взгляда.
— Уже вижу.
— Спасибо, Ваше Величество.
— Говорите, — произнесла она нетерпеливо.
— Мы с вашей помощью прошли через ваш Лес, — сказал я, — и теперь вам от того города и вообще от населения, что под моей отныне рукой, никакие утеснения не грозят! Даже вот часть добычи принес, хотя в условиях этого не было. Разве это не взаимовыгодно?
Она спросила напряженным, как натянутая струна, голосом:
— Что вы… хотите… на этот… раз?
— Всего лишь небольшой поддержки, — объяснил я. — Те нехорошие люди, что не любят эльфов, попытаются отбить захваченный нами город. Вам это тоже ни к чему, верно? Насколько я изучил карту, они находятся практически с той стороны Леса, а когда возжелают ринуться на захват того важного для них города, они будут огибать ваш Лес по опушке… Там проложена очень хорошая широкая дорога, я сам видел. В обход, вернее, в объезд Леса.
Она кивнула, ее внимательные глаза все так же не отрывали от меня взгляда.
— И что?
— Вы можете мне очень помочь, — произнес я. — Хотя это я так говорю, что мне, на самом деле поможете и себе тоже. Сейчас наши судьбы связаны не меньше, чем моя с Гелионтэль…
Она сказала предостерегающе:
— Сэр Ричард!
Я послушно умолк на полуслове, потом заговорил другим тоном:
— Вы могли бы выставить своих непревзойденных лучников вдоль Зачарованного леса, когда там двинется в атаку на мои войска закованная в прекрасные доспехи конница короля Гиллеберда, и осыпать их стрелами так, как можете только вы, эльфы. Симпатии всего моего войска будут на вашей стороне!.. Ваше Величество, я могу попытаться соврать и обмануть, но нельзя заставить все войско, состоящее из простого и простодушного народа, обманывать хитро и умело. Вы сами увидите, как изменится их отношение, когда туча эльфийских стрел накроет конную лавину воинов короля Гиллеберда… и спасет жизни многим моим людям. Вы полагаете, не будут вам благодарны?
Она отрезала:
— Это исключено! Исключено, сэр Ричард.
Я вздохнул.
— Простите, Ваше Величество, я хотел обоюдной пользы. Но… как скажете. Вся власть в ваших руках. Но где же моя милая Гелионтэль?
Она поднялась с трона, но даже на высоких каблучках и с высокой прической едва достигала мне середины груди.
— Пойдемте ей навстречу, — предложила она. — Заодно увидите чуть больше нашего мира. Возможно, начнете понимать его лучше.
— С восторгом, — сказал я. — С превеликим!
Я подал ей руку, она слегка оперлась, это было так, как если бы колибри уронила мне на ладонь перышко.
