– Да, вы правы, Денис Анатольевич, – поддерживает меня наш батюшка, – как я уже говорил вашему высочеству, что мне многие полковые священники докладывают о падении боевого духа в своих полках. Кое-где доходит даже до того, что солдаты хулят и поносят Церковь, отказываются ходить на молитвы, многие из них готовятся дезертировать. А тут еще тевтоны их листовками смущают, пишут, мол, пока вы в окопах сидите, казаки в деревнях жгут ваши дома, грабят и убивают.
– Но как же!.. Такого же не может… не должно быть!.. Куда же смотрят их начальники?!.. – Потрясенная такими откровениями княжна округляет глаза.
– Начальники смотрят или в бутылку, или в баночку с кокаином, или в свой кошелек… Ольга Николаевна, я понимаю, что в это трудно поверить, но это действительно так. Я сейчас не вспомню номер полка, да это и не важно, но при первой же встрече солдаты, не целясь, расстреляли все патроны и сдались в плен германцам вместе с командиром. Это было в прошлом году… А вот если песни, что вы слышали, запустить в народ, я думаю, что они очень быстро станут популярными. И будут убеждать каждого бойца, что он защищает не финансовые интересы каких-то там банкиров и фабрикантов, а свою землю, свою семью, своё Отечество. Это неправда, что «когда говорят пушки, музы молчат». Солдаты сами по себе, сколько бы их ни было, пусть даже и вооруженные самым лучшим оружием, не опасны для противника, если у них нет стимула сражаться.
– Да, но как это сделать практически? – Великая княжна еще не совсем пришла в себя, но слушает внимательно. – И что, что же я могу сделать?! Каким образом?
– Очень многое, и именно вам это будет гораздо легче. Что скажет, например, Федор Иванович Шаляпин или Надежда Васильевна Плевицкая, если к ним заявится пусть даже очень геройский капитан-фронтовик и попросит спеть песни, которые он привез?.. В лучшем случае вежливо выслушают, в уме ревнуя к появлению самозванца-конкурента, и назавтра забудут. А вот если предложение последует от кого-то из императорской фамилии, то и отношение будет совсем другим. Тем паче, что им можно будет объяснить, для чего это делается. И с их помощью создать… ну, назовем их агитбригадами, которые будут при каждой армии. Задача – выезжать именно на передний край и выступать перед солдатами в окопах, а не в ресторанах и театрах-буфф. Или создавать передвижные бригады, например, при каждом санитарном поезде. Долго ли прицепить к эшелону еще один вагон?..
– Возможно, вы и правы, Денис Анатольевич, но я не могу вот так сразу ответить ни да, ни нет. Мне нужно поговорить с мама и папа, что они скажут. Тем более что потребуются какие-то средства на содержание этих… агитбригад. – Ольга Николаевна задумчиво и не совсем уверенно подводит черту под вопросом, затем меняет тему разговора: – А скажите, почему тогда, в Царском Селе, вы ничего подобного не исполнили?
– Не хотел отнимать аудиторию у другого гостя, Сергея Есенина.
– Отчего же? Было бы интересно послушать и его, и вас. – Теперь великая княжна уже лукаво улыбается. – И сравнить. Мне кажется, что вы бы ему не уступили.
– Дело в том, что для меня и музыка, и поэзия – так сказать, увлечение для души. А для Есенина его стихи – это его жизнь. Зачем соревноваться в том, что не принесет удовольствия ни тебе, ни оппоненту?.. Кстати, можно и Сергею Александровичу предложить поучаствовать в агитбригадах. Если бы он, к примеру, сочинил в стихах историю простого солдата. В атаке, на привале, в госпитале, простым, народным языком, типа, вот так:
Переправа, переправа,
Берег левый, берег правый,
Снег шершавый, кромка льда…
Кому – память, кому – слава,
Кому – темная вода.
Ни приметы, ни следа…
Ночью, первым из колонны,
Обломав у края лед,
Погрузился на понтоны
Первый взвод.
Погрузился, оттолкнулся,
И пошел. Второй за ним.
Приготовился, пригнулся
Третий следом за вторым…
Великая княжна снова начинает удивляться, поэтому скромно умолкаю. Может быть, и получится в скором времени что-нибудь наподобие «Василия Тёркина»…
Глава 7
На следующий день к десяти часам, как и было оговорено, я прибыл в штаб Особого корпуса. В кабинете Келлера, где планировали совещаться в узком кругу, застал только подполковника Бойко, готовившегося к предстоящему действу. Едва успели мы с Валерием Антоновичем поздороваться и перекинуться парой фраз на тему вчерашнего мероприятия, как на пороге появляются остальные действующие лица – Федор Артурович с великим князем Михаилом Александровичем. Быстренько закончив уставные воинские приветствия неформальными рукопожатиями, переходим к повестке дня.
– Поскольку все остальные уже в курсе, довожу персонально до вас, Денис Анатольевич, апрельскую директиву Ставки на летнюю кампанию. – Келлер серьезен и официален, как никогда, значит, дела у нас идут не очень хорошо, если не сказать хреново. – Первоначально основной удар планировался на нашем фронте, как я вчера и говорил, от Молодечно на Вильно силами Второй и Десятой армий. Северный фронт должен был демонстрировать активность, дабы германцы не снимали войска с того участка; Юго-Западному фронту было предписано нанести отвлекающий удар по австрийцам. Но!.. Генерал Куропаткин, командующий Северным фронтом, и наш генерал Эверт сразу же заявили, что германцы очень хорошо укрепили свои позиции, создав по две, а то и по три линии обороны. И что наступление без подавляющего количества тяжелой артиллерии бесполезно. Причем никакими данными разведки наш командующий не располагает, она просто не велась. Но зато упросил Ставку перенести срок наступления на две недели. В результате генерал Брусилов на Юго-Западном фронте прорывает укрепленную оборону австрийцев аж более чем в десяти местах и успешно продолжает наступление. А мы сидим и в ус не дуем, хотя сам бог велел сходящимся ударом прорываться возле Барановичей, как теперь уже Ставкой и предписано, и наступать на Краков, на соединение с Брусиловым. В случае удачи Австро-Венгрии останется только капитулировать, открыв заодно с юга дирекцию на Германию!
– Федор Артурович, прошу вас не горячиться, – великий князь пытается успокоить Келлера. – Возможно, на нашем фронте недостаточно сил для прорыва.
– Простите, ваше императорское высочество, но у генерала Брусилова соотношение тоже отнюдь не три к одному и тоже нет превосходства в артиллерии. И тем не менее!..
– Федор Артурович, давайте всё-таки, как и договорились, обойдемся без излишнего титулования!.. Так что же, ему просто повезло?
– Нет, Михаил Александрович, тут дело в другом. Если позволите, подполковник Бойко доложит более подробно… И вы, Денис Анатольевич, послушайте внимательно.
– Генерал Брусилов принял командование фронтом в марте и сразу начал наводить порядок в войсках. Причем очень жесткими мерами, вплоть до расстрела сдающихся в плен и занимающихся «братанием». Даже прекращая при этом огонь по неприятелю. Приказ применялся всего несколько раз, но очень действенно способствовал укреплению дисциплины…
