– И вам доброго утра, милостивые государи. Техника в порядке, не подведёт?
– Не подведёт, командир, вчера с механиком техобслуживание по полной прогнали, – Илья наконец-то начинает разговаривать на человеческом языке и добавляет, придя на помощь неизвестно чего засмущавшемуся студенту: – И братья ещё с вечера обе радиостанции проверили в действии.
– Доброго утра, командир, – здоровается подошедший от второй машины бывший студиозус, а нынче прапорщик Федоров.
– И тебе того же, Вадим. Механики с тобой? Возвращай нашего, место освободилось.
Федоров поворачивается к пушечному «Рено», прозванному за длинный ствол 47-миллиметровки «автопапой», коротко свистит и показывает жестами появившейся над бортом голове, мол, занимайте места согласно купленным билетам, то бишь по боевому расписанию. Технарь быстренько перебирается в нашу машину, командую остальным: «По местам», сам занимаю место пулемётчика, откуда обзор получше. Все согласно категорическому приказу надевают на головы каски от Адриана с амортизирующей подкладкой от академика Павлова. Заметив возле переправы мигание фонарика, трогаемся вперед, подсвечивая дорогу новомодной электрической фарой-прожектором. Проезжаем слегка гуляющий мост, с натугой, но с первого раза взбираемся на песчаный склон и останавливаемся чуть дальше на травке. К нам подбегает такой же взъерошенный и мокрый, как и все его подчиненные, Николай Бер.
– Командир, мост нагрузку выдерживает, на берегу следов минирования не обнаружено! Мы здесь всё закончили!
– Добро, Николай Павлович! Берите «автопапу», выдирайте свои колья – и вперед! – приходится общаться на повышенных тонах, чтобы перекричать канонаду. – Только не попадите под артобстрел! Закончите дело – и на точку сбора!..
Творчески осмыслив поставленную задачу, Николенька Бер позавчера предложил после оборудования проходов в колючке выдернуть десятка полтора кольев с проволокой, погрузить их в БТР и, выдвинувшись за линию обороны сибирцев, под прикрытием пушки и пары «мадсенов» устроить из них импровизированные баррикады в пока что ничьих окопах, да еще совместить весь этот художественный авангардизм с растяжками. Поэтому оставляю один броневик в его распоряжение, и мы отправляемся на заброшенный хутор, где командир сорок второго полка должен был устроить командный пункт. Изо всех сил пытаемся ехать быстро, но получается далеко не везде. А торопиться, судя по разгорающейся в отдалении винтовочной трескотне, очень надо. Быстренько гансы очухались и полезли за реваншем…
* * *
Командный пункт, он же полковой штаб, куда нас проводил унтер из охраны, расположился в просторном сарае-сеннике рядом с избой, над крыльцом которой висит флаг с красным крестом. Пара телефонистов заняты своим делом, несколько офицеров во главе с полковником Степаненко колдуют над расстеленной на столе картой, что-то на ней помечая. Заметив нас, командир полка приглашающе машет рукой и объявляет во всеуслышанье:
– Господа, знакомьтесь – капитан Гуров-Томский, командир Первого отдельного Нарочанского батальона. – И продолжает после того, как заканчиваются представления и рукопожатия: – Денис Анатольевич, простите великодушно, – не до политесов. Германец попёр, как с цепи сорвался. Пойдемте, ознакомлю с текущей обстановкой… Да, в ваше распоряжение поступает, как и было договорено, команда конных разведчиков. Они сейчас за рощицей, в полуверсте отсюда… Ковров, срочно штабс-капитана Пепеляева сюда!..
Вестовой, моментально появившись в проёме ворот, козыряет и снова исчезает, через полминуты со двора доносится удаляющийся конский топот.
– Справа колбасники пока активности не проявляют, наши пушкари им покою не дают. А вот левее, между первой и второй полосами, где ещё не успели окопаться, пытаются продавить. Пока неудачно, но нам без пушек там не выстоять. Наши из артиллерийской бригады трофеи осмотрели, но стрелять, сказали, будут только прямой наводкой. Прицелы им не такие, таблицы стрельбы неизвестные…
– Трофеи, как я понимаю, это легкие полевые пушки. И много их у вас?
– Две батареи… Кстати, это – ваш трофей. Разведчики, их захватившие, очень настойчиво просили не забыть, что орудия необходимо передать в руки штабс-капитана Волгина или поручика Берга. Надеюсь, эти господа офицеры здесь появятся?
– Да, и очень скоро. Поручик Берг уже освоился с германскими гаубицами, наверное, и с этими пушками справится. Что же касается штабс-капитана Волгина, он останется у вас в резерве со своей ротой огневой поддержки. – Видя непонимание слушателей, объясняю более подробно: – В его распоряжении две револьверные 37-миллиметровки Гочкиса на окопных станках, бомбометы… да и так много интересного. Бронеавтомобиль, на котором мы приехали, – тоже его вотчина. Так что он будет у вас весомым козырем…
– Господин полковник, разрешите присутствовать! – В воротах появляется новый персонаж, коренастый усатый штабс-капитан с повадками бывалого кавалериста.
– Да, Анатолий Николаевич. Вы со своей командой поступаете в распоряжение господина капитана.
Штабс изображает высокомерное негодование и собирается что-то возразить, но командир полка не дает ему такой возможности:
– Дальнейшие боевые действия ведете совместно с э-э… отрядом капитана Гурова-Томского.
Ага, высокомерие и негодование сменяются любопытством и заинтересованностью. Коллега по ремеслу подходит и представляется первым:
– Командир конных разведчиков сорок второго Сибирского полка штабс-капитан Пепеляев. Анатолий Николаевич. Весьма рад знакомству.
– Командир Первого отдельного Нарочанского батальона специального назначения, капитан Гуров Денис Анатольевич. Рад взаимно. Давайте не будем мешать «стратегам», идемте к бронеавтомобилю, там у меня свой походный штаб.
Еще за несколько метров до бэтээра слышим дружный ржач, затем, судя по голосу, Яшка-телефонист выдает в эфир:
– А вот ещё… Идут по улице два раввина, и тут над ними пролетает птичка, таки не промахивается и гадит на шляпу одного из них. Тот, почувствовав на голове лишний вес, снимает шляпу, смотрит на расплывшееся пятно и возмущенно говорит другому: «Таки, Давид, что ви ржёте, дайте мине якую-нибудь бумажку!» А тот, помирая со смеха, ему отвечает: «Фима, я вас умоляю, зачем вам бумажка, ж…па давно улетела…»
Очередной взрыв хохота на мгновение заглушает даже канонаду. Нет, я, конечно, знаю, что мой «пейджер» Хаймин недолюбливает раввинов и они платят ему аналогичной монетой, что в принципе и послужило основной причиной его появления в армии… Но порядок навести надо.
– Ну, и чему веселимся, дикими звуками маскировку нарушая?.. Охранение где?.. А нет его!.. А почему?.. Прапорщик Буртасов! Илья Алексеевич, выражаю вам своё командирское неудовольствие. Я понимаю, что врожденная интеллигентность мешает привести в чувство этого наглого штабного анекдотиста… пардон, радиста-телефониста, но ведь можно же сказать мне, я пну его пару раз по чему-нибудь жизненно важному, и он станет вполне адекватен… Яша, как ты говоришь, «слухай сюда, отсюда будет проистекать». Остаешься здесь вместе с экипажем бронеавтомобиля. Когда появится поручик Берг, поступаешь в его распоряжение и бежишь, куда он пошлёт. Не в смысле, чтоб не мешался под ногами, а в смысле, чтоб корректировать огонь батареи. Чтобы все снова услышали твое коронное «На полтинник дальше, на двугривенный вправо»… Так, касается всех! Разошлись по периметру, следим, чтобы никто не смог подслушать, о чем мы с господином штабс-капитаном секретно совещаться будем. Господин студент, я вас очень попрошу, отойдите в сторонку к своему коллеге по профессии, он вам расскажет еще пару анекдотов из своей разудалой жизни.
