– А насчет Забияки, – продолжил разведчик. – Тут ты на сто тридцать девять процентов прав. Даже на сто тридцать десять. Она, как я и сказал, и у нас была главной. Потому что она профессиональный командир, и не раз уже это доказала.
– Что значит «профессиональный»? Где это на командиров учат?
– В военных училищах. В случае Забияки это могла быть какая-нибудь Императорская академия высшего офицерского состава, не знаю. Да и не суть. Главное, что она – профессиональный военный. Бывший поручик личной охраны Российского императора.
– Охренеть!.. – присвистнул Злыдень. – Ах да, она же из «имперцев»!.. Постой, так она дочка Князя? А сам он где?
– Возможно, уже и нигде, – нахмурился Плюх. – А он тебе нужен?
– Нет.
– Тогда при ней лучше и не вспоминай.
– Переживает?
– А кто бы не переживал! Но там вообще все сложно… – Егор спохватился, что говорит уже лишнее, и закончил так: – В общем, я тебя полностью поддерживаю насчет собрания. И за Илону тоже проголосую. В смысле, за Забияку. Давай тогда тянуть не будем, завтра все и проведем.
На том и порешили.
Гор с Дедом вернулись, когда стало темнеть. Плюх уже начал за них волноваться. Мясо они принесли. «Крокодила» тут же доели, поскольку все были голодные, а «крота», несмотря на усталость, Гор принялся сразу же после ужина готовить, разведя возле пещеры костер.
– Иначе испортится, – пояснил он. – Зря мы его, что ли, тащили?
Таким образом, наутро тоже было чем подкрепиться, даже еще на обед осталось. И все-таки решено было сходить на охоту – едоков теперь было много. Как и охотников.
Но еще во время завтрака Злыдень объявил, чтобы никто не расходился – состоится собрание. И, дождавшись, пока все доедят, он же и начал:
– Короче, сами видите. Нас стало много. И это, как по мне, хорошо. Теперь к нам сюда вряд ли кто в здравом уме сунется. Да и толку больше стало. Тех же раненых одному Грибку тяжело было бы лечить.
– Да я что, – встрепенулся одноногий. – Если надо, я справлюсь. Если не всех сразу лечить, конечно.
– Сначала скажу я, – зыркнул на него Злыдень. – Перебивать меня не надо. Я всем потом дам слово, кто захочет высказаться, веришь-нет? А насчет лечения – никто не спорит, что ты справишься, но только если ранен кто-то один. Ну два. Да и смотря как ранен. Нет, тут помощь никогда не помешает. Опять же, охота. Одно дело, когда вдвоем-втроем ходим, так и думая, что вот-вот на «урфинов» наткнемся, и совсем другое, когда нас десяток. Тогда уже пусть нас боятся. Ну и больше шансов что-то подстрелить. А тебе, Грибок, и еще один плюс от такой вот компании. Когда нас снова… позовут сражаться с «урфинами», с тобой теперь товарищ останется, на которого зов не действует.
– Какой еще товарищ? – насупился Грибок. – Этот зеленый кузнечик? Да я его больше «урфинов», может, боюсь.
– Блямс! – возмущенно подпрыгнул «богомол».
– Вот-вот, – покосился на него одноногий лекарь. – Кто его знает, что он там проблямкал! Может, предупредил, что сейчас мной отобедает.
– Он сыт, – сказал Плюх, на голове которого опять было полукольцо переводчика. – И он сказал, что сам тебя боится.
Почти все засмеялись, но Злыдень прикрикнул:
– Прекратить балаган! Потом похохочем. Сперва нужно дела порешать.
– А какие дела? – спросил Гор. – Насчет охоты мы уже решили. А что еще?
– А то, – сказал Злыдень, – что я просил меня не перебивать. А еще вот что. Мне очень хотелось бы знать: вы, как погостите у нас, домой вернетесь или навсегда тут останетесь? Сразу скажу, что мне бы лучше, если бы остались. Места хватает, теперь вот и лежанки всем соорудили. Боеприпасов – тоже в избытке. Будет мало – к вашей пещере сходим, принесем. Итак, прошу высказываться.
– У нас в любом случае другого жилья нет, – обведя взглядом коллег-ученых, сказал профессор Сысоев. – Так что мы с удовольствием останемся. Да, господа?
Тавказаков с Тетериным с ним согласились.
– И у меня жилья нет, – вздохнул Дед. – Я бы тоже, так сказать, воспользовался приглашением. Обещаю быть полезным! Дров наколоть, мусор вымести, то-се…
– Я бы тоже… – посмотрел сначала на Колыча, потом на Гора Игумен. – Мне тут тоже неплохо. Да и польза, вроде, от меня какая-никакая… Как ты, Гор?
– А мне что? Меня тут все устраивает. Злыдень верно говорит: чем нас больше, тем мы сильнее.
– Мы только об одном забыли, – подала голос Забияка. – Точнее, о троих.
– Ты имеешь в виду здешних хозяев? – понял ее косморазведчик.
– Именно. Злыдень свое мнение высказал, а вот Брюля, Колыча и Грибка я не слыхала. Вернее, Грибок-то как раз не особо в нашу пользу высказался.
– Я не в вашу! – подскочил и запрыгал на одной ноге Грибок. – Я только лишь по поводу этого… зеленого…
– Этого зеленого, – пронзила его взглядом девушка, – зовут Блямс. И он такой же член нашей команды, как мы с Плюхом. Ежели не по нраву Блямс, то и мы не останемся.
– Ну вот что это такое, а? – всплеснул руками Злыдень. – Ну я же просил меня не перебивать, а вы опять балаган устроили! Вот, – глянул он на Плюха, – вот, видишь? Так что насчет второго вопроса я прав, веришь теперь, нет?
– Насчет какого второго? – спросил кто-то.
– Хватит! – рявкнул Злыдень. – Дайте мне закончить.
– А сейчас я в потолок стрельну, – достала свой «Никель» Забияка, – быстро заткнутся.
– Не надо, – поморщился сталкер. – Срикошетит еще в кого, да и крошкой посечет.
Но в пещере и так стало заметно тише.
– Брюль, – позвал Злыдень. – Давай, говори, ты за объединение с гостями или против?
– Я как все, – ответил бородач.
– А как все?
– Как я.
– Логично. Но я тебе потом твой уклонизм припомню, веришь-нет?
– Охотно.
– Ладно. А ты, Колыч?
– Конечно, я «за». Мог бы и не спрашивать, ёш.
– Я тоже «за»! – вскинулся Грибок. – Насчет уважаемого Блямса я просто пошутил. Ну и… непривычно пока просто. Но я привыкну!
– Вот и ладненько, – сказал Злыдень. – Значит, мы теперь одна команда. Но у команды должен быть командир. Отсюда второй вопрос: кто им будет?
– Как это кто? – вытаращился на него Брюль. – Что за вопросюлина? Ты, конечно же!
– Да? – скорбно усмехнулся Злыдень. – Что-то я не заметил. По-моему, вы меня вообще ни во что не ставите. Мы пока один вопрос решали, я уже голос сорвал, на вас оравши.
– Ну, так если мы такие, – философски изрек Колыч. – То же не твоя вина.
– Но почему-то после одной лишь фразы Забияки все стали как шелковые.
