– А эти куда?!
Но тут же сделал эффектный кувырок в воздухе, сбитый главарем панков.
Так, под шумок, «простаки» улизнули из потенциальной мясорубки, быстро просочившись в заросли сухого кустарника.
– Это и был твой план, Краб? – задыхаясь от бега, спросил Малец.
– Мой план простой: выжить, – отрывисто ответил тот. Было заметно, как тяжело дается ему этот рывок. – Теперь – ходу, пока наши друзья не поняли, что к чему, и не рванули за нами.
– Тихо! – бежавший впереди Торчок остановился, поднял вверх руку. – Слушайте внимательно. Мы уже близко. Но если вдруг решите, что мы пришли, знайте: это самый опасный этап. Идете за мной, след в след. Я остановился – все остановились. Я побежал – и все побежали. Понятно говорю?
– Чего ж непонятного, – отозвался Ржавый.
– А я там пройду? – с тревогой спросил Пузырь. – С моими габаритами…
– Не дрейфь! – Удачник похлопал Пузыря по плечу. – Будешь у нас как ледокол – льды раздвигать.
– Чтобы льды раздвигать – надо хорошо подкрепиться, – проворчал Пузырь. – А я с голоду скоро сдохну.
– Если доберемся до склада – пожрем от пуза, – пообещал Торчок.
– Мне не нравится это «если», – подала голос Лапа.
– Это Зона, здесь никаких гарантий, – усмехнулся Удачник. – Поэтому здесь не приветствуются завышенные ожидания. Никогда не надо рассчитывать на лучшее – всегда будешь в проигрыше. А если готова к худшему – удачный исход станет приятным сюрпризом.
– Упадническая логика какая-то, – хмуро сказала девушка.
– А сталкеры в принципе пессимисты, – парировал Удачник.
– По тебе не скажешь, – заметил Малец. – Ты же всегда на позитиве.
– Так то я. За то меня Удачником и кличут. Я лишь исключение, подтверждающее правило.
– В общем, так, Лапа, двигайся между Удачником и Ржавым, – негромко, но твердо приказал Краб. – Они за тобой присмотрят. Малец, у тебя у одного что-то вроде оружия, поэтому пойдешь замыкающим. Гляди, чтобы нам в спину не ударили. В случае чего прикроешь.
– Понял, – кивнул парень.
– Главное, не отставай, – добавил Краб. – Пойдем быстро.
Поначалу Малец не слишком серьезно отнесся ко всей этой подготовке, считая ее чем-то вроде сталкерского ритуала. У этих ребят реальность смешалась с мистикой, а правдивые истории с байками и легендами. Причем отделить одно от другого не представлялось возможным. Да и не было в этом никакой необходимости: таковыми были среда их обитания и образ жизни. Человеку же со стороны трудно было относиться всерьез ко всем этим условностям.
Одно дело, когда идешь по минному полю. Тут все понятно: под ногами мины, то есть машины смерти, созданные людьми для истребления себе подобных. Мины следует обходить, обезвреживать, и для этого есть специально обученные в спецшколах спецы – саперы. Совсем другое – пытаться обойти то, чему нет названия. А человек, который тебя ведет, – не выпускник спецшколы, а кто-то вроде шамана, нажравшийся к тому же галлюциногенных грибов. И понимаешь вроде, что без проводника в Зоне сгинешь, а здравый смысл все равно отказывается подчиняться приказам парня, который больше напоминает психа, чем опытного и собранного сапера.
Вот и сейчас Торчок то ломился через кусты, то шарахался назад, словно увидел привидение. То шел прямо, то начинал кружить, как заяц, путающий следы. И ладно так бы поступал он один, но весь этот безумный путь вынуждена была повторять за ним вся группа. Малец не мог себя заставить поверить, что этот тип действительно видит или чувствует какие-то опасные аномалии, прокладывая безопасный путь между ними.
Впрочем, в памяти то и дело всплывал глухой звук взрыва, очевидно, похоронивший одного из беспредельщиков, что попытался сунуться на незнакомый участок без проводника. Одного этого было достаточно, чтобы не крутить понапрасну носом и довериться-таки более опытному Торчку, пускай и со всеми его заскоками.
Однако через пару сотен шагов сомнений и иронии поубавилось. Атмосфера вокруг странным образом стала сгущаться, причем далеко не в переносном смысле. Это был не туман. Скорее, сам воздух будто стал плотнее, гуще. Даже его оптические свойства изменились: он стал преломлять свет по-другому, как это бывает в воде.
– Что за хрень такая? – разглядывая свободную от оружия ладонь, пробормотал Малец.
По коже бежали световые разводы – точно, как под водяной рябью, подсвеченной ярким солнцем.
– Главное, не паникуйте, – глухо прозвучал голос Торчка. – Здесь всегда так. – Но если кожа вдруг станет зеленой – замрите и мне скажите!
– Зеленой? – испуганно произнесла Лапа. – Это отчего же?
– Не задавай глупых вопросов, – буркнул Ржавый. – Неважно – отчего, почему. Важно только, чем это может закончиться.
Кустарник закончился, начались какие-то небольшие бугры и кочки, покрытые густым мхом. Теперь отряд передвигался еще медленнее и осторожней. Торчок пристально всматривался куда-то вперед, отыскивая одному ему известные ориентиры.
– Идем только за мной, между кочками! – предупредил он. – Будет мокро и грязно. Кто предпочтет комфорт и влезет на бугор – тот покойник.
С этим спорить никто не решился. Так и пошли зигзагом между бугров, по колено погружаясь в темную болотную жижу. Краем глаза Малец отметил тонкое марево над некоторыми кочками – как над горячим асфальтом в жаркий день. Но в этот момент парень думал совсем не об окружающей их смертельной опасности, а о том, чтобы не потерять в этой жиже кроссовки. Остаться без обуви в Зоне было бы не намного лучше, чем получить пулю в живот.
Шли довольно долго. И не потому, что расстояние оказалось велико, а из-за резко упавшей скорости. Все-таки ходить по болоту – отдельное искусство.
– А теперь – самое неприятное, – сообщил Торчок, остановившись перед небольшой лужей, подернутой бурой ряской. – Будем нырять.
– Чего?! – изумленно протянула Лапа, разглядывая лужу. – Мы так не договаривались!
– Мы вообще ни о чем не договаривались, – спокойно сказал проводник. – Но если вы хотите добраться до места живыми, придется нырять. Видите?
Он пригнулся, указав вперед параллельно поверхности лужи. Пригнувшись следом, Малец увидел: над самой поверхностью воды тихо вспыхивали язычки синеватого пламени. Парень сорвал под ногами веточку мха, бросил вперед – и тот вспыхнул, мгновенно рассыпавшись тонким пеплом.
– Это Пожарище. Если ломануться напролом – полыхнет все болото, – сообщил Торчок. – Так я здесь друга потерял. Но вы не волнуйтесь. Это только с виду лужа. Там глубоко, как раз поднырнем под Пожарищем. Надо только уткнуться руками в тот берег – и можно выбираться. Пустяки – всего метров семь проплыть.
– Я не умею плавать, – заявил Пузырь. – И уж тем более – нырять.
– Правда? – удивился Ржавый. – Я думал, все толстые плавают как пробки. Вас же вода выталкивает.
