– Я не убивал, – ровно сказал Клещ. – Я просто родился. Я даже не хотел рождаться – это само получилось.
– Черт… – Ржавый сплюнул. – И не поспоришь ведь.
– И какие у тебя планы? – с издевкой поинтересовался Удачник.
– Пока не знаю, – сказал Клещ. – Но сообщу, как только они появятся.
Пузырь не выдержал и расхохотался, как показалось, несколько истерически. Малец вжал голову в плечи. Уродец продолжал его пугать, хоть этот страх и был совершенно нерациональным и необоснованным. С другой стороны, любой страх, по сути, иррационален.
– Значит, так, – произнес Удачник. – У нас есть сравнительно достоверная информация о том, что Буку можно отыскать в Гнилом каньоне. Времени крутить носом у нас нет – значит, идем туда. Если Клещ знает, что говорит, и Буке зачем-то нужно объявиться самому – прекрасно. Тогда мы возьмем его под белые руки и живьем доставим Катку. Если все это пурга – будем искать Буку сами. А понадобится – грохнем его и доставим уже в другом виде.
– Дельный план, – признал Ржавый.
– И главное – оригинальный, – усмехнулся Малец.
– Тогда – в путь, – сказал Торчок. – Чтобы успеть туда засветло.
– Только сначала перекусим немного! – умоляюще произнес Пузырь. – У меня от нервов желудок свело.
Гнилой каньон издали казался обыкновенным оврагом. Правда, довольно большим и поросшим густой растительностью. Над каньоном стелился плотный туман, скрывающий большую часть его площади.
Все это Малец с Удачником разглядели с покосившейся высоковольтной вышки, на которую залезли, чтобы осмотреть подходы к цели. Ржавый остался внизу, прикрывая наблюдателей.
– Может, зря нас пугали этим местом? – предположил ученый. – Все выглядит вполне спокойно.
Он вцепился в шершавый металл, вжавшись в него всем телом, – высота если не пугала, то вселяла неуверенность. Удачник же спокойно сидел верхом на решетчатой стреле, болтая ногами над двадцатиметровой пропастью.
– Такое ощущение, будто ты первый день в Зоне, – усмехнулся он. – Такое «спокойствие» кого угодно в могилу загонит. Гнилой каньон – поганое место, я бы ни за что сюда не сунулся, если бы не прижало. К тому же отсюда не видно ни фига, одни очертания.
– А чего мы тогда сюда карабкались?
– А чтобы понимать, откуда подходить лучше. Крутиться по границе каньона – себе дороже. Лучше подойти сразу, с нужного места – а хотя бы вот по тому пологому спуску справа.
– По твоей же логике – чем проще путь, тем больше шансов убиться.
– Молодец, быстро учишься. – Удачник ловко соскользнул со своего места и повис на руках над пропастью. Быстро переполз на вертикальную ферму. – А потому мы не полезем туда тупо в лоб. Надо найти проводника.
– Говорят, тут какая-то банда действует, – с сомнением произнес Малец, наблюдая, как сталкер спускается вниз с ловкостью орангутана. – Не нарвемся?
– А мы уже как бы нарвались, – беззаботно отозвался тот. – Или ты думаешь, нам есть что терять?
Спонтанное совещание устроили в развалинах старой автобусной остановки. Опасных аномалий поблизости не было, радиоактивный фон – тоже в норме. А что еще нужно для комфорта, если ты волей прогневанной судьбы оказался в Зоне отчуждения?
Мнения разделились. Торчок предлагал идти без проводника, по наитию. Пузырь настаивал на продолжении похода всей группой, и если уж по пути удастся взять кого-то в провожатые, то так тому и быть. Удачник с Ржавым настаивали на разведке, в которую должны пойти самые опытные, то есть они. Мальцу и Лапе оставалось лишь наблюдать за спором, так как опыта у них было мало, – не считая Клеща, который наблюдал за разговором с любопытством иностранца, впервые попавшего в русскую баню.
– Я согласен с Удачником, – сказал Малец, когда аргументы закончились. – «Языка» нашей группе никак не взять – слишком мы шумные и неуклюжие. К тому же неизвестно, что за народ тут орудует, да и есть ли вообще здесь кто-нибудь. Может, это очередная сталкерская страшилка.
– Как про Сектор ярости? – тихо поинтересовался Торчок.
– Невинная такая байка… – пробормотала Лапа.
– Ну, я свое мнение высказал, – буркнул Малец, не зная, что возразить на очевидный довод. – Только я хотел бы пойти со Ржавым и Удачником, если возьмут.
– Извини, брат, не возьмем, – сказал рыжий, кладя ему руку на плечо. – Как мы без тебя здесь Лапу с Торчком да с Клещом оставим? Да и за Пузырем кто присмотрит, чтобы он остатки припасов не слопал?
– Но-но, я бы попросил! – возмутился толстяк, ножом открывая очередную банку консервов. – Я и так с вами впроголодь живу!
– Не надо, я все понял, – Малец криво улыбнулся. – Куда мне до настоящих сталкеров. Только мешать буду.
– Ну, а раз понял, то и ладушки, – сказал Удачник. – Сидите тихо, никуда не высовывайтесь. Даже по нужде – за угол, не дальше.
– Спасибо за подробности, – насупилась Лапа.
– Ну а мы постараемся по-быстрому. – Ржавый подмигнул девушке. – Одна нога здесь, другая там, третья в холодильнике.
Сталкеры тихо растворились среди деревьев. Группа стала еще меньше, а атмосфера – тяжелее. Все-таки присутствие балагура Удачника и грубоватого, но веселого Ржавого здорово смягчало чувство тревоги.
Каждый боролся с этим по-своему. Пузырь постоянно жевал. Торчок медитировал с закрытыми глазами, шепча себе под нос что-то. Клещ… Неизвестно, знакомо ли было ему такое чувство, как тревога, – он просто сидел неподвижно, положив себе руки на колени, как примерный мальчик детсадовского возраста, мечтающий поработить мир.
Лапа плела венок из сорванного по пути бурьяна. Венок этот из серых пыльных трав пугающе напоминал терновый венец. Малец подумал, что не хотел бы увидеть его на себе или на Лапе. Это бы выглядело как приговор, как признание своего поражения.
– Красиво, – сказал парень, осторожно вынимая венок из рук подруги. – Ты вообще как?
– Чего это ты вдруг спрашиваешь?
– Ну, как сказать… – Он замялся, косясь на соседей. – Хотел тебя спросить… Если мы… То есть когда мы отсюда выберемся… Ты… Мы…
– Так, так! – В глазах Лапы появился веселый огонек.
– Может, мы с тобой могли бы…
Малец наткнулся на взгляд Пузыря, уплетающего кильку из банки и попутно вслушивающегося в разговор ребят. Даже сделал жест алюминиевой ложкой: мол, чего же вы остановились, продолжайте!
Это сбило Мальца с толку. Он растерянно пробормотал:
– Я сейчас…
– Так что ты хотел сказать? – Лапа откровенно веселилась.
Молодой ученый понял: момент упущен. Может, это всего лишь показалось и можно было спокойно сказать все, что он собирался. Но его словно переклинило. И дело было даже не в Пузыре, наблюдавшем за ними с деревенским простодушием. Дело было в нем самом.
